Омут
Шрифт:
– Кир!
– снова окликает брата девица.
– Так нельзя! Он же твой брат! Он… Пожалуйста, давайте успокоимся?
Она беспомощно оглядывается на Алека и в её глазах столько беспокойства, паники и тревоги, что на долю секунды ему становится немного не по себе. Потом парень вспоминает блеск в глазах мамы, когда она увидела то фото Кира с блондинкой в обнимку, её оживление, громкое "мой мальчик влюбился!", свою зависть, ревность из-за того, что старший брат опять впереди, опять самый любимый сын и гордость семьи, а он, Алек, замкнутый, никчёмный, проблемный, одним своим видом напоминающий
– Извинись. Сейчас же.
Когда Кир злится, то становится копией отца. Интонация, взгляд, жесты. Также, как и Авдеев-старший, чеканит слова и прожигает в собеседнике дыру глазами. Для полного сходства ему не хватает лишь кольца на безымянном пальце, которое тот никогда не снимает, всегда и везде сохраняя образ примерного семьянина, и маячащих за спиной охранников. У брата вместо этого всего необъятное самомнение и тяга учить жизни всех и вся.
– А если я не хочу извиняться?
Алек расслабленно запускает руки в карманы и достаёт оттуда под гневный взгляд брата пачку сигарет с зажигалкой. Девчонка же всё это время от него не отходит ни на шаг и это, наверняка, очень забавно выглядит со стороны.
– Этого и не требуется, - она гнёт губы в искусственной улыбке.
– Правда, всё в порядке. Прошу вас, давайте, вернёмся в машину.
– Алек!
– Кир едва ли не рычит и, сделав ещё один шаг вперёд, вырывает из рук брата сигареты.
– Что ты делаешь?!
– Я? Я лишь наблюдаю со стороны, как человек, которого мне ставят в пример все вокруг, не такой уж и идеальный. Кстати, а где та блондинка? Ждёт тебя дома? Хотите сообразить на троих? Учти, мама не настолько прогрессивна, чтобы принять двух невесток разом.
Его несёт туда, откуда нет выхода. Туда, где его, наконец, должны все оставить в покое и позволить вдоволь насладиться бессмысленностью собственного существования. Там ему не нужно будет день за днём стараться быть нормальным сыном, братом, другом. Там он сможет быть самим собой - депрессивным подростком, отчаянно скучающим по единственному человеку, который его понимал.
– Ты под кайфом что ли?
– старший брат хватает его за ворот куртки, аккуратно отодвинув свою подружку в сторону, и встревоженно вглядывается ему в глаза.
– Что за хрень ты несёшь?!
Вместо ответа Алек вынимает из кармана телефон, находит в нём скриншот с фото, где Кир крупным планом целуется с блондинкой, и поворачивает смартфон экраном брату. Целую секунду ждёт от него узнавания, понимания и хоть какой-то любой другой реакции, которая бы позволила ему почувствовать себя в кои-то веки правым, поймать любимчика родителей на лицемерии и вывести его на чистую воду, но тот смотрит так, словно впервые этот снимок видит.
– Что это такое?!
– наконец, выдыхает зло Авдеев, ошарашенно рассматривая фото.
– Что это, бл*ть, такое?!
52. Кир
Внутри у него уже не просто рёв, там ураган, буря, стихийное, мать его, бедствие, что впрочем не мешает Киру сопоставить факты в логическую цепочку, вспомнить выходку Гордеевой в их встречу, состоявшуюся несколько дней назад, и её очень уверенное "ты будешь моим, несмотря ни на что".
–
Он с трудом сдерживает ругательства похуже и разжимает пальцы на вороте куртки Алека. Тот, не ожидав, пьяно оступается и едва не растягивается на сырой земле, но его за локоть тут уже подхватывает Алёна и брат сохраняет равновесие.
– Ты в порядке?
– заботливо интересуется Отрадная у подростка, который выше её, как минимум, на полголовы.
– Если я тебя отпущу, не упадёшь?
У Кира от этой картины щемит сердце и перехватывает горло. Девушка, в которую он влюблён до потери пульса, переживает о его брате, будто тот не наговорил ей кучу обидных слов ещё пять минут назад.
Отрадная, ты, вообще, реальная? Не выдумка?
Авдеев шумно тянет носом ночной воздух и жёстко проводит по лицу ладонями. Ему бы прижать её к себе крепко, до нехватки воздуха в лёгких, чтобы пьяный Алек, скверная погода и это, не имеющее ничего общего с реальностью, фото исчезло. Ему бы просто вздохнуть без пугающего ощущения, что ещё секунда и весь его хвалёный самоконтроль лопнет как воздушный шарик. Ему бы просто убедиться, что Алёна Отрадная верит исключительно ему, а не выдумкам журналистов.
– Этот бред много кто опубликовал?
– Лучше спроси о том, кто этого не сделал, - ухмыляется Алек и, кажется, с удовольствием наблюдает за его попытками сохранить мнимое спокойствие.
– Папа был просто в восторге, ты бы его видел.
Кир стискивает челюсти, мгновенно представив выражение лица отца, когда у него лишний раз появилась возможность пропиариться в прессе. И парень знает наверняка, что прежде чем пустить этот слух об его отношениях с Гордеевой у Авдеева-старшего спросили на это разрешения и если бы папа запретил, то ничего бы этого не было, но тот, как всегда, решил вывернуть эту ситуацию в свою пользу.
И после этого ты утверждаешь, что я любимый сын, Алек?
Он, скорее, лишь один из способов повысить упоминаемость в СМИ, которым отец с удовольствием пользуется.
– И давно оно в сети?
Потому что если снимок опубликовали день или два назад, то у него ещё есть, пусть и маленькая, но возможность от него избавиться, освободить свою личную жизнь от чужого внимания и хотя бы чуть-чуть почувствовать контроль над ситуацией.
– Я увидела его на следующий день после того как ты уехал, - отвечает Алёна, продолжая держать Алека за локоть.
– Ты не знал, что его опубликовали?
– Нет, я даже не подозревал, что кто-то таскается за мной с камерой.
– Слава она такая, да?
– продолжает скалиться брат, пытаясь всеми методами задеть его за живое.
– Никогда не знаешь как и где зацепит. Советую в следующий раз, когда будешь сосаться со своей блондинкой, хотя бы попытаться где-нибудь спрятаться.
– Во-первых, она не моя и это фото чистой воды постановка. Во-вторых, прекращай вести себя как маленький, завистливый ребёнок, которому не купили шоколадку в магазине…