Она под запретом
Шрифт:
Я закрываю глаза. Они все знали о моей влюблённости: и Арсений, и Луиза, и Данил. Чувствую себя так, словно с меня прилюдно содрали кожу.
— И как сейчас Луиза?
— Лу всегда остаётся Лу. Она в порядке, — он криво усмехается. — Пожелала нам счастья.
— Пожелала счастья? — эхом повторяю я, ощущая как земля начинает уходить из-под ног.
Внутренний голос шепчет: «Разве не этого ты хотела? Данил теперь свободен». Но есть и другие голоса, которые кричат гораздо громче. Сестра обо всём знает. А как быть с Арсением?
— Аин, —
Я оглушена настолько, что мой мозг не успевает обрабатывать звучащие слова. Данил и Луиза расстались. Сестра это приняла и даже благословила нас на отношения. Даня предлагает мне попробовать встречаться с ним.
Всё это так неожиданно, что я просто не могу в это поверить. Данил, в которого я влюблена с четырнадцати лет, может быть моим.
— А… как Пётр и твой отец… Они знают?
— Петру скажет Луиза, а с отцом… — Данил невесело усмехается, — мне придётся поговорить отдельно. У них с Авериным бизнес-проект крупный… Ты слышала, наверное.
Мне едва удаётся кивнуть. Шея будто одеревенела. Да, они строят завод синтетического каучука в Подмосковье. Отчим на последних ужинах в Одинцово часто о нём говорил.
— Он расстроится, наверное, — я смотрю на подбородок Данила и лишь потом осмеливаюсь заглянуть ему в глаза.
То, что я там вижу, меня поражает. Он выглядит совершенно растерянным. Если кому-то из нас двоих сейчас и нужна помощь, то скорее, ему.
— Наше с Лу расставание затрагивает многих людей, — хрипло говорит Данил и неожиданно берёт меня за руку. — Но я устал жить под прессом чужих ожиданий. Мы с ней не созданы друг для друга. Наверное, с самого начала не стоило портить нашу дружбу. Лу в отношениях нужно очень много, и в один прекрасный день я почувствовал себя выжатым.
Ладонь Данила опускается мне талию, и в следующее мгновение его щека прижимается к моей. Он меня обнимает. Я обнимаю его в ответ, потому что растеряна не меньше, чем он, и мне тоже нужно успокоение. От Дани слабо пахнет туалетной водой, сигаретным дымом и тяжёлой ночью. Этот запах совсем не похож на тот, что я украдкой втягивала всякий раз, когда он проходил мимо.
Данил глубоко вздыхает и прижимает меня к себе крепче. Его рот находится близко к моему плечу — там становится жарко.
— Всё к лучшему, — глухо роняет он.
Мы стоим так почти минуту, и Данил отстраняется первым. Его щека задевает мою, дыхание перетекает мне на подбородок.
— Приятно пахнешь, — звучит очень близко к коже, и в следующую секунду его губы касаются моих. Они немного шершавые и очень осторожные. Я чувствую себя парализованной. Наверное, это всё ещё шок. Данил расстался с Луизой и сейчас
Воспрявший внутренний голос напоминает: «Это же Данил, мечта всей твоей жизни. Сам пришёл к тебе. Арсению наплевать, он сейчас уже наверняка садится в самолёт».
Повинуясь ему, я раздвигаю губы. Рот заполняет незнакомый сигаретный вкус. «Это же Данил, Данил», — продолжает напоминать голос.
Мне странно его целовать. Я привыкла к напористой жадности Арсения, выучила лишь его запах. Данил другой. Он всё делает иначе, и его вкус слишком отличается.
Я одёргиваю себя. Даже сейчас, во время самого долгожданного поцелуя, я думаю об Арсении. Обнимаю шею Данила крепче и стараюсь расслабиться. Он теперь свободен, а Арсению наплевать.
Но наслаждаться происходящим не получается. Звуки и свет не желают выключаться, как это бывало раньше. Солнце раздражает сомкнутые веки, а уши фиксируют все шумы: от чириканья птиц до шороха катящихся шин.
— Может, к тебе поднимемся? — тихо спрашивает Данил, отрываясь от моих губ.
Я открываю глаза, ощущая странное разочарование. Поцелуй получился пресным. От него ничего не трепетало, и в животе лишь чуточку стало теплее.
— Мы можем подняться, только… — я поднимаю глаза и вижу, что взгляд Данила сфокусирован не на мне. Он смотрит за меня.
Дурное предчувствие сжимает горло тисками и заставляет меня медленно повернуться. Невидимая ниточка внутри меня рвётся с тонким звенящим звуком, а тело за секунду немеет. Шорох шин, который так меня отвлекал, был звуком подъехавшей «Ауди». Арсений никуда не улетел, потому что он стоит в метре от нас и без сомнения видел всё.
— Арс…
Всё происходит так быстро, что я ничего не успеваю понять. Арсений вдруг оказывается совсем рядом, и я чувствую все оттенки его запаха: пряная туалетная вода, гель для душа, ярость. Слышится хрусткий звук, от которого мои нервы моментально взрываются паникой, а в следующую секунду Данил оседает на землю.
Мои зубы неконтролируемо стучат, в висках стучит металлическими молоточками: «Нет. Нет. Нет».
— Меня за что? — гневно и одновременно растерянно рявкает Данил. Он сидит на асфальте, промокая окровавленную губу кулаком.
Рубашка Арсения выбилась из-за пояса и выглядит так, словно вот-вот лопнет на груди, глаза на мертвенно-бледном лице кажутся почти чёрными.
— Ну не её же.
Он разворачивается и медленно бредёт к своей машине.
Ноги отказываются меня держать, и я пячусь назад до тех пор, пока бёдра не упираются в бампер «Ягуара». Молоточки стучат ещё громче и отчаяннее. «Он не взглянул. Арсений на меня даже не взглянул».
Глава 55
Данил отряхивает брюки и поднимается. Кровь продолжает струиться по его подбородку, несколько капель попали на рубашку. Кулак, которым он зажимал губу, тоже в крови. Арсений ударил его сильно.