Опасная граница
Шрифт:
5. Хурилтай. Конечным этапом наследования власти у монголов являлись выборы великого хана хурилтаем — собранием всех влиятельных людей империи. Хурилтай не подразумевал прямого голосования с целью выбора победителя, он скорее являлся юридическим закреплением единственного кандидата. С выбором великого хана завершался период, когда претенденты на престол угрожали соперникам, собирали сторонников и демонстрировали свою силу. В какой-то момент один кандидат начинал превосходить других, и хурилтай подтверждал этот политический факт единогласным решением. Резкое возражение против избрания на престол того или иного кандидата выказывалось путем неявки на хурилтай. Отсутствие достаточного количества влиятельных лиц могло служить доказательством нелегитимности хурилтая.
Принципы наследования, племенная политика и военная сила играли большую роль при избрании нового великого хана. Важность каждого из этих факторов со временем изменялась. Политическая жизнь у
Выбор Угедэя в качестве наследника после смерти Чингис-хана был предопределен. Его назначил сам основатель империи, которому никто не мог перечить. Передача престола Гуюку была произведена в основном по политическим мотивам. Юридические права служили здесь лишь благовидным предлогом для исключения других кандидатов на престол и подкреплялись угрозой применения военной силы против недовольных. Только внезапная смерть Гуюка предотвратила междоусобную войну. С помощью сходных методов пришел к власти Мункэ, могущество которого опиралось на военную силу. Открытых военных действий удалось избежать, поскольку Мункэ умертвил своих противников, обвинив их в государственной измене. Последним всемонгольским великим ханом был Хубилай. Он вступил на престол после междоусобной войны, и традиционный хурилтай для его утверждения так и не был созван. Теперь рассмотрим некоторые отдельные эпизоды монгольской истории для того, чтобы выяснить, каким образом принципы наследования и ограничения политического характера становились частью сложной и постоянно меняющейся системы.
Борьба за власть: четыре великих хана
Перспектива передачи власти преемнику была тем вопросом, который ни друзья, ни родственники не решались обсуждать с Чингис-ханом. Все хорошо знали его реакцию на высказывание любых мыслей о разделении власти и боялись гнева монарха. Только в начале военной кампании против хорезмшаха в 1218 г. одна из любимых наложниц Чингиса осмелилась напомнить ему, что даже великие завоеватели умирают, и вынудила назвать имя преемника. Согласно традиции, он должен был назвать имя своего старшего сына Джучи, однако Чагатай злобно возразил отцу, что Джучи, вероятно, был рожден от меркита и поэтому не имеет прав на престол. Имелось в виду, что Джучи родился вскоре после освобождения Борте из меркитского плена. Чингис всегда воспринимал его как сына, и обвинение в незаконнорожденности Джучи стало кульминацией длительного противостояния двух братьев. В качестве компромисса Чингис выбрал наследником третьего сына — Угедэя. Все братья хорошо относились к нему, хотя он был несколько ленив и славился пристрастием к спиртным напиткам. Старшие братья Джучи и Чагатай и младший брат Толуй поклялись следовать воле отца. Напомнив им о наказании, которое понесли Алтан и Хучар, обещавшие помогать Чингису, а затем изменившие ему, отец призвал их быть верными. В то же время Чингис назначил преемников из числа сыновей своих братьев, которые должны были воглавить самостоятельные линии наследования [267] .
267
ТИ 254; Cleaves. Secret History. P. 184–194.
Это назначение не давало, по-видимому, исключительных прав линии Угедэя. Чингисхан сказал:
Если согласитесь с этим и выберете на царство одного из моих сыновей, не станете нарушать мое повеление и не станете его как-нибудь перекраивать, то ни в чем не ошибетесь и ничего не потеряете. Ну а если потомство Угедэя народится [таким негодным, что]
Если завернуть его в зеленую траву,
Оно не будет съедено быком;
Если завернуть его в сало,
Оно не будет съедено собакой,
Неужели среди моих потомков [даже] одного достойного не народится? [268]
268
ТИ 255; Cleaves. Secret History. P. 197.
Выбор, сделанный Чингис-ханом, был удобным компромиссом для его враждовавших сыновей, которые любили Угедэя, но с неприязнью относились друг к другу. После смерти Чингис-хана в 1227 г. последовал двухлетний период междуцарствия. Хотя Толуй, выполнявший функции регента, имел под своим контролем армию, он не решился захватить власть, нарушив волю отца и данное им слово, а также опасаясь спровоцировать ответные действия со стороны Чагатая. Джучи умер раньше Чингиса. Угедэй в своей традиционной речи, в которой он поначалу церемониально отказывался принимать власть, обозначил многие юридические принципы, которые были нарушены Чингисом при назначении преемника:
«Хотя приказ Чингиз-хана [269] действует в этом смысле, но есть старшие братья и дядья, в особенности старший брат Толуй-хан, достойнее меня, чтобы быть облеченными властью и взять на себя это дело, так как по правилу и обычаю монголов младший сын из старшего дома замещает отца и ведает его юртом и домом, а Улуг-нойон [Толуй] — младший сын старшей ставки и всегда находился при Чингиз-хане… Как я воссяду на
269
Написание «Чингиз» характерно для мусульманских источников (в отличие от оригинального монгольского «Чингис»). — Примеч. науч. ред.
270
Boyle. The Successors of Genghis Khan (translated from the Persian of Rashid al-Din). P. 30–31.
В этой речи упомянуты четыре основные юридические принципа, приведенные выше. Отмечая, что у Чингис-хана оставались здравствующие братья, Угедэй тем самым признавал традицию наследования по боковой линии — от старшего брата к младшему. Отмечая, что он имеет старшего брата, Угедэй подтвердил и право линейного наследования — от отца к старшему из живущих сыновей. Отмечая, что у него есть младший брат, он подтвердил существование у монголов традиции передавать власть младшему сыну. (Многоречивое признание прав Толуя было попыткой продемонстрировать легитимность его потомков, впоследствии основавших династии Ильханов и Юань, хотя из всех упомянутых родственников у Толуя были наименьшие формальные права на престол.) Принимая власть, Угедэй признавал право великого хана самостоятельно назначать себе преемника, отвергая при этом другие принципы наследования. Тот факт, что все четыре принципа противоречили друг другу, во многом объясняет внутренние распри монголов. Время шло, родственные связи между монгольскими лидерами ослабевали, и разброд в мнениях относительно принципа наследования явно начинал провоцировать конфликты. У тюрко-монгольских народов на смену единству братьев почти всегда приходила вражда двоюродных братьев.
Выбирая Угедэя, Чингис-хан надеялся избежать проблем, которые должны были встать перед новым великим ханом в деле консолидации власти. Даже находясь при смерти, он рассматривал империю как принципиально неделимое и в первую очередь степное государство. Каждому сыну был предоставлен улус (личная территория) в степи. Потомки Джучи получили в наследство северозападные территории и кипчакскую степь. Угедэй, видимо, унаследовал район Алтая и верховьев Енисея, в то время как Чагатай занял долину реки Или. Толую как младшему сыну достались древние коренные земли монголов. Эти улусы никогда не были четко разграничены, поэтому существуют определенные разногласия по поводу их действительных размеров, однако первоначально они располагались достаточно близко друг к другу и не охватывали всю территорию империи. При распределении земель Чингис не раскалывал империю, поскольку он выделил своим сыновьям в качестве личных слуг только по 4000 семей. В отличие от тюрков, монголы никогда не допускали дробления ханского титула. Существовал только один законный великий хан Монгольской империи, который должен был управлять своей наследной державой как представитель всей императорской фамилии. Чингис лишь хотел обеспечить своих сыновей пастбищными землями; богатые же земли с оседлым населением, захваченные в результате завоеваний, оставались под контролем великого хана и управлялись специальными имперскими чиновниками. Жалованные земли и их население позднее составили основу отдельных монгольских ханств, но это произошло уже в период правления Угедэя и его преемников. Когда Чагатай, например, попытался установить личную власть над Трансоксанией, он получил выговор от Угедэя за превышение полномочий. Однако впоследствии Угедэй передал Трансоксанию Чагатаю в качестве личного удела, который позднее стал основой Чагатайского ханства. Тем не менее при жизни сыновей Чингис-хана центральная имперская власть всюду признавалась [271] .
271
Barthold. Turkestan. P. 392–393, 464–465.
Выбор в пользу Угедэя давал ему и его потомкам значительные преимущества, однако Толуй унаследовал личное войско отца, что сделало его исключительно могущественным. Чингис-хан объявил:
Дело престола и царства — дело трудное, пусть им ведает Угедэй. А всем, что составляет юрт, дом, имущество, казну и войско, которые я собрал, — пусть ведает Толуй [272] .
Таким образом, существовал баланс сил между сыновьями. Толуй сохранил огромное личное влияние в качестве командующего армией. Чагатай, проигравший на имперском уровне, унаследовал одни из лучших земель империи, включавшие в себя богатые города Трансоксании и великолепные пастбищные угодья для скотоводов. Джучи, который был не в ладах с Чингис-ханом, оставил своим преемникам меньше всех, однако Угедэй, разгромив в 1234 г. династию Цзинь, направил монгольскую армию на запад, чтобы помочь Бату, наследнику Джучи, в расширении подвластной Джучидам территории. Получив поддержку из центра империи, Бату завоевал огромную русскую степь, переходившую на западе в Среднеевропейскую равнину, и основал ханство, равное по масштабам любому другому в составе империи.
272
Boyle. Successors. P. 17–18.