Опасная граница
Шрифт:
Смерть Угедэя в 1241 г. знаменовала собой окончание правления поколения сыновей Чингис-хана. Толуй умер еще на раннем этапе правления Угедэя (вероятно, был отравлен [273] ), а Чагатай пережил Угедэя всего на несколько месяцев, что породило споры о кандидатуре следующего великого хана. Соперниками уже были не родные братья, а своенравные и упрямые кузены. Двумя основными вопросами были: станет ли преемником Угедэя представитель его линии, и если да, то будет ли он признан?
273
Fletcher. Mongols. P. 33–39.
Было совершенно неясно, останется ли власть в руках линии Угедэя, поскольку Чингис-хан объявил его своим наследником, но не наделил его потомство какими-либо династическими правами. Согласно принципу наследования по боковой линии, престол мог перейти к сыновьям Джучи, которые были самыми старшими наследниками в следующем поколении; если же его линия отвергалась из-за подозрений
Сыновья Угедэя настаивали на признании принципа линейного наследования власти, по которому престол доставался одному из них. Признание такого принципа имело бы широкие последствия, поскольку в будущем оно могло привести к исключению других родов из числа возможных наследников и созданию династической традиции, в которой исключительная роль принадлежала бы потомкам Угедэя. Ситуация осложнялась еще и тем, что Угедэй прочил в преемники внука. Первоначально он хотел сделать наследником своего третьего сына Кучу, однако, когда последний умер, назначил преемником его сына Ширемуна. Таким образом, из числа наследников исключался старший сын Угедэя Гуюк и его второй сын Кудэн, которого Чингис-хан однажды назвал будущим великим ханом.
После смерти Угедэя его старшая жена Торегене стала регентшей. В соответствии с традицией, она должна была править до созыва хурилтая и избрания нового великого хана. В то время многие важные лица Монгольской империи находились в Европе, участвуя в военных кампаниях Бату. Везде им сопутствовал успех, сопровождаемый, однако, постоянными внутренними разногласиями, которые позднее проявились в борьбе за наследование. В частности, Гуюк, старший сын Угедэя, и Бури, один из внуков Чагатая, серьезно конфликтовали с Бату. В связи с этим императору стали поступать жалобы, и попавший в опалу Гуюк был отозван в Монголию. По смерти Угедэя военная кампания в Европе закончилась и Бату также отправился в Монголию. Поскольку Гуюк был отозван ранее, у него было преимущество и он поспешил первым прибыть в монгольскую столицу Каракорум. Близость к центру власти была большим преимуществом перед соперниками, и, прибыв в столицу, Гуюк мог рассчитывать на более эффективное отстаивание своих прав и прав своей семьи. Необходимость спешки стала очевидной, когда столицы достигла весть о том, что брат Чингис-хана Темуге выступил в поход с огромной армией. Последний намеревался сам захватить престол, но колебался, встретив сопротивление, и в конце концов отступил, услышав, что Гуюк уже прибыл в столицу. Вдова Угедэя Торегене, будучи регентшей, не собиралась следовать воле мужа и возводить на трон Ширемуна. Вместо этого она организовала заговор, чтобы отстранить его от власти и возвести на престол своего сына Гуюка. Полномочия регента способствовали ей в решении этой задачи. Имея доступ к казне, она делала подарки влиятельным лицам, чтобы последние поддерживали Гуюка. Она также издала указы, по которым противники Гуюка лишались своих должностей, что позволило ей непосредственно руководить империей. К 1245 г., когда был созван хурилтай, Гуюк уже обладал всеми преимуществами для того, чтобы стать великим ханом. С учетом политических реалий Ширемун и Кудэн вынуждены были отойти в сторону, и престол занял Гуюк. Решение отклонить выбор Угедэя было юридически обосновано личными недостатками противников Гуюка.
Так как Кудэн, которого Чингиз-хан назначил преемником каана [Угедэя], не совсем здоров, Торегене оказывает предпочтение Гуюку, а Ширемун, наследник по завещанию каана, еще не достиг зрелого возраста, то самое лучшее — назначим Гуюк-хана, который является старшим сыном каана [274] .
Гуюк занял престол, заверив собравшихся, что передача власти в будущем будет происходить только между потомками Угедэя.
Это была большая победа рода Угедэя. Отныне только его представители рассматривались в качестве наследников, хотя многие другие также могли предъявить обоснованные претензии на престол в соответствии с принципами наследования по боковой линии. Торегене эффективно организовала выборы своего сына и обеспечила сохранение власти потомками Угедэя, несмотря на то, что личная воля Угедэя была проигнорирована. Выбор в пользу Гуюка не был единогласным. Бату, наследник по линии Джучи, отказался прибыть на хурилтай своего врага, хотя и прислал на него своих братьев. Как уже было сказано, в соответствии с монгольской политической практикой, на хурилтай прибывали не для того, чтобы избрать великого хана, а для того, чтобы подтвердить заранее согласованное решение. Явное несогласие выражалось в виде отказа прибыть на хурилтай и поддержать выбор собравшихся. Поскольку Бату являлся старшим из потомков Чингис-хана и был в плохих отношениях с Гуюком, его отсутствие имело большое политическое значение.
274
Boyle. Successors. P. 181.
От своего много пившего и беззаботного отца Угедэя Гуюк отличался большей жесткостью. Он немедленно занялся укреплением
Концепция управления империей, которой придерживался Гуюк, требовала уничтожения самостоятельности других линий Чингисидов, владевших собственными уделами. Впервые эта политика проявилась в том, что Гуюк вмешался в процесс передачи власти в роду Чагатая. Чагатай назначил своим наследником старшего сына Мутугена, однако, когда Мутуген умер еще до смерти отца, Чагатай проигнорировал права оставшихся в живых сыновей в пользу своего внука Кара-Хулагу, старшего сына Мутугена. Гуюк отклонил это назначение, заявив: «Как может стать наследником внук, когда имеется сын?», и назначил преемником Чагатая его сына Есу-Мункэ [275] . Есу-Мункэ был политическим союзником императора, и Гуюк надеялся с его помощью контролировать Чагатайский улус. Этот назначение внесло смятение в ряды потомков и родственников Чагатая, поскольку Кара-Хулагу был не только избран своим дедом в качестве наследника, но и являлся популярной фигурой. Переход власти от старшего сына к старшему сыну был оправдан логикой линейного права наследования. Действия же Гуюка походили на политику двойных стандартов, так как он сам проигнорировал выбор своего отца Угедэя в пользу внука.
275
Ibid. P. 182.
Гуюк попытался ограничить власть рода Толуя, уменьшив число имперских войск, находившихся под его контролем. Под руководством вдовы Толуя Соркактани-Беки семья избежала обвинений в коррупции и внешне полностью поддерживала Гуюка, не выказывая открытого протеста против утраты части своего военного корпуса. За кулисами же вдова Толуя тайно помогала многим противникам Гуюка, организуя широкую политическую поддержку своим сыновьям. Самой трудной проблемой для Гуюка была борьба с наследниками Джучи, которые представляли наибольшую угрозу для его власти. Нелюбовь к нему со стороны Бату была хорошо известна, к тому же Бату принимал участие в военных действиях в Европе и командовал сильной армией. Гуюк собрал на востоке войско и выступил с ним против Бату. Соркактани-Беки предупредила Бату о выступлении Гуюка, и первая междоусобная война среди монголов уже казалась неизбежной, однако в 1248 г., во время похода, Гуюк умер, пробыв у власти всего лишь два года. Борьба за престол вспыхнула вновь [276] .
276
Ibid. P. 180–186, quote p. 182.
Огул-Гаймиш, вдова Гуюка, стала регентшей, однако не смогла установить эффективный контроль над империей, поскольку центральная власть на местах очень ослабела и широко распространились всякого рода самоуправство и неповиновение. Род Угедэя также столкнулся с серьезными проблемами. Оба сына Гуюка были еще молоды и у них был соперник — их двоюродный брат Ширемун. Представители других родов были в лучшем положении, чем в то время, когда происходили выборы Гуюка, поскольку последний только начал консолидировать власть и его вдова не обладала силой, присущей ее свекрови Торегене. Бату, старший из потомков Чингис-хана, потребовал, чтобы хурилтай был собран на западе, поскольку он страдал подагрой и не мог ездить на дальние расстояния. Разногласия вокруг престолонаследия вскоре стали достоянием гласности. Сыновья Угедэя, Гуюка и Чагатая отказались участвовать в хурилтае, позднее объяснив это тем, что хурилтай должен собираться только на родине монголов. Соркактани-Беки увидела в этом для себя возможность передать престол роду Толуя. Она посоветовала своим сыновьям ехать в лагерь Бату, где последний выдвинул на великоханский престол Мункэ. Бату объявил Гуюка узурпатором, поскольку тот проигнорировал волю Угедэя, назначившего своим преемником Ширемуна. Однако Бату не сделал ничего, чтобы устранить эту несправедливость. Вместо этого он выступил с заявлением, апеллировавшим к принципу наследования власти младшим сыном:
Сегодня один Мункэ-каан обладает дарованием и способностями, чтобы стать правителем. Он происходит из рода Чингиз-хана, и никто из царевичей, кроме Мункэ-каана, не способен управлять империей и войском с таким проницательным умом и верным рассуждением — один только Мункэ-каан, сын моего милого дяди Толуй-хана, младшего сына Чингиз-хана, владевшего его великим юртом. [А хорошо известно, что согласно Ясе и обычаю место отца достается меньшому сыну.] Поэтому все предпосылки для вступления на царство у Мункэ– каана. [277]
277
Ibid. P. 201–202.