Опасная любовь командора
Шрифт:
Быстренько распорола огромных размеров форменное платье, а затем прикинула, как лучше перешить лиф. Юбку-то можно просто сосборить посильнее, получится пышновато, но не критично. К счастью, ткани достаточно, а качество швов никто не собирался проверять, поэтому я сначала наметала, примерила, а потом обрезала лишние куски. Получилось очень даже сносно, только фасон был непривычно приталенным. Но ничего не поделаешь: мода на униформу меняется не так быстро, как на повседневные наряды. Удивляться нечему.
Я аккуратными быстрыми стежками сшила все детали кроя и
Найти столовую оказалось непросто, в конце концов я сдалась и просто последовала за парой немолодых ноблардов, но ошиблась: они не шли ужинать, а возвращались в свои кабинеты. Увидев моё замешательство, они проводили меня до нужной двери и оставили с напутствием приходить к ним за помощью, если возникнут трудности.
Хорошее предложение, но я так и не узнала ни их имена, ни должности. Видимо, сама должна была догадаться.
Стоило войти в столовую, как на меня нацелились десятки взглядов. Показалось, что от их плотности воздух стал похожим на студень, и пришлось идти сквозь него, преодолевая огромное сопротивление. Я не привыкла к столь пристальному вниманию! Понятно, что женщинам разрешили работать лишь недавно, в начале века, а уж служить в армии — только при новом императоре, но я всё же не ожидала, что моё появление вызовет такой ажиотаж!
За столами даже разговоры стихли, лишь изредка раздавалось позвякивание приборов. хмыканье и покашливание. Большинство собравшихся мужчин предпочло прервать трапезу, чтобы поедать глазами меня. Это оказалось гораздо тяжелее, чем можно было предположить. Равнодушными остались лишь четверо жрецов Гесты за дальним столиком, но это и не удивляет — они посвятили себя богине и дали обет соблюдать целибат, а один из них выглядел настолько старым, что наверняка его женщины перестали волновать ещё в прошлом веке.
Никогда не выходила в свет, не была на балу или при дворе. Мне не доводилось находиться в центре мужского внимания, и это оказалось пугающим опытом. Сердце зашлось в лихорадочном стуке, и хотя внешне я сохраняла невозмутимый вид, на самом деле хотела сбежать из столовой как можно дальше.
Спокойно взяв поднос с едой, благодарно кивнула с любопытством посмотревшей на меня раздатчице лет пятидесяти и села за единственный свободный стол, лицом ко входу. Так, чтобы видеть командора, когда он придёт.
Стоило взять в руки ложку, как рядом нарисовался светловолосый парень примерно моего возраста. Он поймал мой взгляд и галантно спросил:
— Позволит ли нобларина гарцель занять место за её столом?
Пока я подбирала слова, чтобы повежливее ему отказать, рядом со мной плюхнулся на стул другой блондин, по височному узору которого я узнала представителя династии Фоль, одного из родов, входящих в Синклит.
— Нобларина
Слова представления ещё не успели отзвучать, а друг Фоля уже устроился за столом так, будто я его пригласила. Височную печать второго блондина я не узнала, значит его род не входит в Синклит. Но при этом держался он как аристократ, что позволяет предположить, что титул у него всё же есть, но пониже. Не ноблард, а лардон.
— Приветствую, — отозвалась я, понимая, что теперь их нельзя попросить покинуть стол, не устроив сцены.
Следом за этими двумя подтянулось ещё несколько человек, и вскоре за столом не осталось свободных мест. В основном капралы и лейтенанты, светловолосые и атлетически сложенные, они наперебой представлялись и выражали деятельную радость в связи с тем, что в части наконец появился врач. Ни один из них при этом не выглядел больным, что только усиливало мой скепсис.
У нас в клинике молодые мужчины появлялись редко, разве что с переломами или резаными ранами. Брен всегда старался брать таких пациентов на себя, поэтому я привыкла к беременным, рожающим, пожилым или, наоборот, очень юным пациентам.
Рослые, пышущие здоровьем военные скорее смущали, чем вызывали желание их лечить. Пришлось снова напомнить себе, насколько великолепно оплачивается должность гарцеля, дежурно кивнуть на представления, а затем приняться за еду. Молча. Заговаривать или улыбаться опасалась, чувствовала себя не в своей тарелке и начинала понимать если не правоту командора, то по крайней мере его точку зрения.
— Вы знаете, недалеко от нашей части есть долина водопадов. Рукава Стеры срываются с нескольких обрывов, образуют разноуровневые каскады и соединяются в единое русло. Почти над каждым водопадом можно увидеть радугу. Совершенно прелестное место, особенно на рассвете. Если ваше расписание позволит, мы с ребятами могли бы показать вам его, — заливался соловьём капрал Фоль. — Разумеется, чисто по-дружески. Нам бы хотелось, чтобы вы чувствовали себя желанным приобретением для нашей части.
Большие голубые глаза смотрели на меня с весёлым восхищением, призывая улыбнуться в ответ. Вроде бы ничего плохого или выходящего за рамки вежливого общения он не сказал, но очевидно пытался сократить дистанцию, которую мне необходимо соблюдать с мужчинами.
— Благодарю за предложение, но у меня нет времени на прогулки.
— Легранд, неужели ты не видишь, что смущаешь нобларину? Кроме того, отвлекаешь от еды. Гарцель Боллар, приношу свои извинения за бестактное поведение моего друга, — напевно проговорил галантный Калонек.
Я сосредоточилась на ужине, однако разговор за столом вёлся явно для моих ушей. Собравшиеся сначала обсудили все три окрестные достопримечательности, а затем плавно перешли на варианты утреннего досуга офицеров.