Опасная связь
Шрифт:
— И если уж мы заговорили о слоне в комнате, — продолжает она, — ты человек без принципов. Ты готова переспать с кем угодно, чтобы пробиться наверх. Я должна сказать, что не одобряю такого поведения. Это нечестно по отношению к твоим коллегам.
Она делает паузу, явно играя на публику.
— Все здесь так усердно работают.
— Я тоже работаю на износ, — слова вырываются из меня, даже несмотря на то, что моя челюсть сжата до боли. Черт, как же я ненавижу стоять здесь, словно на суде, пока она восседает в своем красном шелковом халате,
Она медленно кивает, изображая на лице поддельное сострадание.
— Конечно, работаешь. Но конкуренция здесь жестокая, и ты поддалась искушению найти короткий путь.
Ее фальшивая доброжелательность становится еще более раздражающей, как будто ей это вообще неважно, будь обстоятельства другими.
— Я понимаю, многие так делают. Но не все из нас используют такие методы. И несправедливо позволять оставаться в игре тому, кто так поступает.
В комнате становится душно от напряжения, взгляды коллег тяжелеют, словно обвинительные приговоры. Раньше они так не думали, ведь они знали меня, знали, как я выкладываюсь. Но эта стерва сумела подбросить червячок сомнения в их головы.
Мне нужно ударить в ответ, но возмущение душит меня. Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони, пытаясь удержать себя от дрожи. Я не могу двинуться ни на дюйм, не говоря уже о том, чтобы заговорить, зная, что она заметит, насколько сильно она на меня влияет.
— Это ведь не первый раз, когда влиятельный мужчина обеспечивает тебе место, правда? — продолжает Лукреция, чувствуя, что почва под ее словами уже подготовлена. — Твоя лучшая подруга замужем за Джаксом Воном, самым богатым человеком в Америке. Единственный, кто может сравниться с его властью, — это тот, чей член ты сосала пару недель назад.
Вот она, ее первая настоящая злобная атака. Стилист вздрагивает.
— Признайся, Миа, твое присутствие здесь несправедливо по отношению ко всем.
Лукреция обводит комнату жестом, словно указывая на остальных за ее спиной, но в ее движении чувствуется презрение, которое невозможно не заметить.
— Ты готова идти по головам, чтобы достичь своих целей. По нашим головам. Мы думали, что ты другая, но теперь все видят, кто ты на самом деле.
— А что будет, если я не уволюсь? — говорю я, стараясь удержать голос ровным.
— Что ж.
Она переводит внимание на открытые косметички на своем туалетном столике перед зеркалом, обрамленным лампочками.
— Тогда, полагаю, мне придется терпеть очень напряженную рабочую обстановку, а это никому не идет на пользу. Нервный босс, нервные сотрудники.
Давление, которое она оказывает на всех, чтобы добиться моего увольнения, буквально осязаемо. Я чувствую страх и ненависть, нарастающие в воздухе, исходящие от людей, которые раньше ко мне хорошо относились. Черт, я раньше приносила всем кофе из кафешки на первом этаже, а теперь они находят миллион причин, чтобы отказаться. Завтра, наверное, они просто швырнут его мне в лицо, даже не пытаясь быть
Разве что, конечно, как и Лукреция, они опасаются, что может сделать Деклан.
Я нервно закусываю внутреннюю сторону щеки, не зная, как реагировать. Кажется, что любое слово, которое я скажу, будет использовано против меня. Вся эта ситуация — как тяжелый груз на груди, и, во второй раз в жизни, я начинаю паниковать. В прошлый раз я видела выход — я сбежала от мужчины, который одновременно пугал и безумно возбуждал меня. Но теперь все выходы перекрыты, и моя сучка-начальница умело этим пользуется.
— Подумай об этом, Миа, — заключает она, ее голос медовый, но с явным привкусом яда. — Возможно, начать все с чистого листа где-то еще — не такая уж плохая идея. Где-нибудь, где люди не знают, ну, об… инциденте.
Я мечтаю, чтобы земля разверзлась и поглотила меня. Между этой мерзкой женщиной и пробкой, которую мой заклятый враг засадил мне в задницу, я полностью затрахана со всех сторон. Я сильная женщина, но чувствую, как начинаю трещать по швам. Никто не может выдержать такое давление. Мне нужно уйти отсюда, прежде чем я сорвусь и расплачусь прямо перед Лукрецией Стейнард, унизив себя перед ней и всеми остальными.
Я все еще стою лицом к Лукреции и остальным, чувствуя только стыд, когда мой телефон издает звук уведомления, и сердце подскакивает к горлу. Это тот самый особый звук, который я настроила для Деклана, поэтому мне даже не нужно доставать телефон из заднего кармана джинсов, чтобы понять, кто это. Да, в последнее время я хожу на работу в джинсах. Я уже деградировала даже по сравнению с невзрачным черным костюмом, потому что перестала чувствовать себя достойной носить что-то подобное. С тем образом, который у людей теперь сложился обо мне, продолжать носить костюмы казалось просто нелепо.
— Прошу меня извинить, — выдавливаю я, не дожидаясь, пока Лукреция даст мне уйти. По крайней мере, это не выглядит, как побег.
Я вытаскиваю телефон из заднего кармана джинсов, направляясь в темные углы съемочной площадки. Руки дрожат так сильно, что мне приходится несколько раз приложить экран к лицу, чтобы Face ID наконец сработал.
МЕРЗКИЙ УБЛ$$ОК: Тяжелый день на работе?
Я замедляю шаг, мои глаза нервно бегают по сторонам, проверяя, нет ли скрытых камер или шпионов. Затем снова смотрю на экран. Большими пальцами быстро набираю ответ.
Я: Благодарю моего заклятого врага.
Намеренно избегая места, где остались Кристен и Лиам, я пробираюсь мимо зрительских кресел и нахожу укромный уголок в тени. Здесь, за кулисами, темно, и это место особенно уединенное. Я сажусь на колонку с табличкой «Не работает» у занавеса, который отделяет съемочную площадку от комнаты для персонала. Вся взвинченная и согнувшаяся над телефоном, я начинаю ощущать, как пробка творит в моей заднице еще более странные вещи. Неприятными их не назовешь.