Опасные пути
Шрифт:
— Годэн делает успехи, — прошептала она, — уже заметна разница; судороги не сводят больше пальцев, нет беспокойства и холодного пота. Они умрут, и причина их смерти останется невыясненной.
Маркиза, провожаемая монахинями, покинула зал. Привратник взял корзину.
— Я пришлю завтра за ней, — сказала маркиза, — можете взять это вино; на днях я пришлю для больных еще несколько бутылок.
В коридоре маркиза успела незаметно вынуть из корзины отравленную бутылку.
У ворот больницы ее ждал слуга с фонарем и алебардой, в сопровождении которого она отправилась домой.
— Действие
— Я не ошибся, — произнес Сэн-Круа, — они проживут пять дней.
— Разве ты не можешь найти средство, которое уничтожало бы сразу?
— Это — высшая ступень науки. Мои средства действуют верно и не оставляют никаких следов. Не все ли равно, проживут ли наши жертвы несколькими часами больше или меньше?..
— Это необходимо. Если все будут умирать одинаковой смертью, то может возникнуть подозрение. Один должен умирать медленно, другого смерть должна застигнуть врасплох, третий может впасть в идиотизм; надо изобрести средство для братьев, которое быстро извело бы их.
— Не мешай мне в моих занятиях! — воскликнул Сэн-Круа, — я не имею возможности пользоваться указаниями учителя и должен добиваться всего собственными силами. Я надеюсь найти самые сильные яды, но пока довольствуйся тем, что есть. Наблюдай за событиями в больнице; уверяю тебя, что ничего не откроется.
— Но братья! Братья!
— Если опыты в госпитале будут удачными, можно будет заняться братьями.
Мария опять отправилась в больницу. Бенуа и Шалалиль были еще живы, но чрезвычайно изменились; они изумительно похудели, от них остались одни кости, обтянутые кожей.
Маркиза хотела проделать еще несколько опытов и потихоньку давала выздоравливающим, у которых был самый лучший аппетит, желе, варенья, печенье и т. п.
— Я испытала твои капли на четырнадцати больных, — сказала она Годэну, — они умрут почти одновременно, и мы будем иметь возможность сравнить действие ядов на различных людях. Экзили никогда не имел такого обширного поля для наблюдений.
Сэн-Круа закрыл лицо руками.
Однако маркиза отняла их и, поцеловав его в губы, добавила:
— Найди еще более сильно действующие вещества; мы должны иметь возможность убивать одним дуновением, как сказано в книге; смелый, Годэн, ты должен превзойти своего учителя!
Сэн-Круа снова занялся своими ретортами; он перегонял различные вещества, взвешивал их, размышлял и соображал.
Между тем по городу ходили ужасные слухи о том, что в больнице Отель-Дье от неизвестной причины умерло четырнадцать больных, бывших уже на пути к выздоровлению. Никто из врачей, несмотря на все старания, не мог определить причину их смерти. Больные постепенно худели, слабели, высыхали и наконец умирали. При вскрытии в их органах находили сильнейшие изменения, но причина, вызвавшая их, все же оставалась неизвестной.
Маркиза тотчас же после первых случаев таинственной смерти поспешила в больницу и выказала самое живейшее участие и сожаление; она была так огорчена, что монахиням приходилось утешать ее. Она вела длинные переговоры с врачами о причинах смерти
— Мы не можем определить причину смерти, наша наука тут бессильна.
— Знаете, сестрица, — сказала маркиза при уходе сестре Бенинье, — у меня есть знакомый врач, который лечил моего покойного отца в Офмоне; это — очень знающий человек, хотя он и не имеет громкого имени. Мы с ним говорили об этих ужасных случаях; он высказал желание увидеть трупы умерших и думает, что ему удастся определить причину таинственной смерти.
— Это очень легко сделать, скажите привратнику, и он проводит Вашего доктора.
Трупы таинственно умерших лежали в покойницкой больницы; их не торопились хоронить, так как многие врачи и студенты приходили, чтобы осмотреть их, к великому удовольствию привратника; ему немало перепадало на чай, а потому он был очень доволен, когда однажды вечером раздался звонок и от имени маркизы де Бренвилье появился доктор Клеопас, изъявивший желание осмотреть трупы и также обещавший на чай.
Брюно зажег факел и повел доктора в покойницкую. Пройдя по двору больницы, он остановился перед низкой дверью и, отодвинув задвижку, проговорил:
— Пожалуйте, господин доктор.
Войдя в огромное, низкое помещение, плохо освещенное несколькими свечами, Брюно привычным жестом стал сдергивать полотно с длинных, стоявших по стенам столов, на которых лежали трупы. У доктора вырвался невольный крик ужаса; но, овладев собой, он подошел к ближайшему столу, и, закрыв нос и рот рукой, спросил привратника:
— Где тут Бенуа и Шалалиль?
— Первые; они все лежат в том порядке, в каком умирали.
Доктор повернулся спиной к Брюно, чтобы тот не видел дрожания его рук, и стал внимательно осматривать умерших. В это время дверь отворилась и вошли еще два господина.
Доктор Клеопас отошел в тень и надвинул на голову капюшон.
Вновь пришедшие были также врачи; осмотрев некоторые из трупов, они углубились в ученый спор, к которому Клеопас внимательно прислушивался.
— Что Вы скажете, коллега? — обратился, наконец, один из них к Клеопасу, — согласны ли Вы с моим мнением. Я приписываю смерть известным миазмам и пришел, чтобы посмотреть, какое действие оказывает на трупы ночной воздух.
— Я не согласен с Вами, — ответил Клеопас, — по-моему, больные умерли от какой-нибудь пищи, в которой развились ядовитые процессы, вероятно от посуды, где она была приготовлена. Я боюсь, что это — не последний случай в Париже. К сожалению у меня нет времени подробнее развить свою теорию. Спокойной ночи, господа!
С этими словами доктор Клеопас поспешно вышел из покойницкой, сопровождаемый Брюно, боявшимся упустить обещанную награду.
Когда калитка больницы закрылась за доктором Клеопасом, он облегченно вздохнул и почти бегом пустился по пустынной улице. За углом его встретила темная фигура.
— Ну, что? — послышался голос.
— А, это — ты, Мария? — сказал доктор. — Как я счастлив, что вышел из этого ужасного здания!..
Читатель без сомнения узнал, что перед ним Сэн-Круа и маркиза де Бренвилье. Годэн, под видом доктора, хотел изучить на трупах действие своих ядов.