Опекун для юной девы
Шрифт:
— Я с тобой, Ар, — она поняла его вопрос. Даже не произнесенный. Чуть смутилась, но глаз не отвела. — Не потому, что это кто-то решил. Не потому, что это нельзя изменить. Я действительно хочу… быть с тобой, даже если не очень пока понимаю, что значит жить с вампиром… Но я знаю, что значит жить с тобой, и… Как думаешь, если я надену их вечером с зеленым платьем, это будет не слишком вызывающе? — все же не выдержала она собственной откровенности и поспешила сменить тему.
— Нет, — он склонился и легко коснулся губами ее губ. — В самый раз.
* * *
Свою
— Куратор, к сожалению, задерживается. Он приносит вам извинения за свое вынужденное опоздание и просит непременно его дождаться. Его сад, а так же гостевые залы первого этажа в вашем полном распоряжении.
Юноша вывел их в один из залов и с легким поклоном удалился. Сквозь многочисленные арки огромного помещения открывался вид на зеленые лужайки, а сам зал казался естественным продолжением сада. Его высокий свод украшал живописный плафон с изображением летящих по небу птиц. Настенные панно запечатлели буйную растительность каких-то влажных южных лесов. Между расставленных вдоль стен уютных диванчиков разместились кадки с цветущей магнолией и гибискусом. В центре зала журчал фонтан, в его чаше чуть колыхались белые головки водяных лилий. В воздухе стоял сладковатый аромат цветов, в окна светило солнце.
— Да, не так я представляла себе дом вампира, — протянула Аня, удивленно оглядываясь.
— Почему? Типичный дом Древнего. Лютики-цветочки в парадных залах и подвалы, полные крови, прямо под ними, — равнодушно пожимает плечами Аршез.
Аня вздрогнула.
— Надеюсь, ты не в прямом смысле. Про подвалы.
Он неопределенно машет рукой, не желая вдаваться в подробности.
— Давай посмотрим сад, — предлагает вместо этого. — Я их, на самом деле, не так уж много видел. Настоящих.
— Настоящих садов? — не понимает девочка.
— Садов, выращенных Древними с использованием природной магии. Ей уже очень не многие из них владеют.
Они вышли сквозь арку и пошли по одной из тропинок. Сад был не так уж велик, он занимал внутренний двор старинного особняка. Хотя — особняк был весьма внушительный, и двор у него — немаленький. А расположенные по периметру залы открывались в сад увитыми плющом арками, словно позволяя растениям вползать внутрь, делая и дом продолжением этого цветущего сада.
— А Древние — они кто? — попыталась разобраться Аня. — Очень старые вампиры?
— Можно сказать и так. Но если бы дело было только в их возрасте, это было бы полбеды.
— А в чем беда?
— Беда в том, Анют, что они родились не просто очень давно, но еще и в совсем другом мире. Там для питания не требовалась кровь. Вот и растили они там свои цветочки, пили цветочный нектар, порхали с ветки на ветку… Пока им не стало скучно, и они не развязали войну. И не погубили свой мир. Горстке выживших чудом удалось открыть портал между мирами и перебраться сюда. А здесь, чтобы не погибнуть, им пришлось начать пить кровь. Человеческую, другая не спасала. И подобной трансформации психика большинства просто не выдержала. Они ненавидят. Самих себя — такими, какими они здесь стали. Этот мир, за то, что он изменил их. Людей, за то, что не в силах не жаждать их крови и плоти. Собственных детей, поскольку мы родились уже в этом мире, и не способны оценить их фальшивых рыданий об утерянном
— Ты их не любишь, верно? Но хочешь взглянуть на сад. На настоящий сад Древних.
— Разве в музей ты идешь оттого, что любишь представителей всех прошедших эпох? Скорее, тебе просто любопытно представить, как они жили. Вот и мне… любопытно. К примеру, такое дерево некоторые Древние могут вырастить из семечка дня за четыре, — он погладил ближайший ствол. Дерево было незнакомым, яркую зелень листвы оттеняли белые кисти соцветий. — А я даже не представляю, как? Какой энергией оперировать, за что цеплять, как тянуть, чем подпитывать? У меня не то, что способностей таких нет, я даже вообразить их в действии не в состоянии. Как можно разделить эмоции с деревом? Как можно разделить с ним свою душу?
— Ну… я не знаю, конечно, — неуверенно произнесла Аня. — Но когда я смотрела, как ты вырезал ту иву… или на те работы, что стоят в доме твоей мамы… мне кажется, именно про такое и говорят «вкладывать душу», «вдыхать жизнь».
— Нет, малыш, это фигурально, это совсем не то. Я работаю с мертвым деревом, режу фигурки из старых засохших коряг… Перенял механические приемы у отца, он был профессиональным резчиком в той, прошлой жизни. Но даже он работал лишь с мертвым деревом, преобразовать живое у него не было сил никогда. Не аристократ, чернорабочий. А здесь… Наш дорогой хозяин явно из очень знатного рода, из тех, в ком природные силы текли рекой… Впрочем, неудивительно, с его-то должностью.
— Как ты это определил? — идти на шпильках по мягкой земле было не слишком удобно. Каблуки чуть проваливались, и Аня опасалась, что позолота на них сотрется, или тонкая кожа попросту поцарапается. Но сад словно манил, и осмотреть его действительно хотелось.
— Чувствую силу. Ауру вампира, вплетенную в ауру деревьев. Он их растил, отдавая свою энергию. Я не представляю, как это сделать технически, но выглядит невероятно красиво. Завораживает…
— Ой, смотри! — Аня потянула его в сторону от основной тропинки. Там, словно спрятанные за пышными кустами, росли несколько деревьев с очень светлыми и гладкими стволами и бледно-голубыми листьями. — Никогда в жизни такие не видела. Это как называется?
— Не знаю. Я их тоже вижу впервые. Полагаю, в природе такие и не растут. Хотя… Помню, в детстве мне рассказывали сказку про дерево с голубыми листьями. Его называли Древом Души, и делились с ним своими горестями и радостями. А оно хранило мудрость целого народа, и способно было шепнуть совет тому, кто готов был слушать.
— Так, может, это оно и есть?
— Ну, что ты, Анют. Наши сказки принадлежат старому миру. От которого давно уже не осталось ничего. Ни единой пылинки. А дерево, видно, просто создано с помощью природной магии. В память о старой сказке.
— Красивое… — Аня задумчиво погладила прохладный ствол. Гладкий, как шелк и чуть пружинящий под пальцами. Нет, не пружинящий! Анина рука замерла на одном месте. Ствол пульсировал, мягко толкаясь в ее ладонь. — Ар, смотри… Нет, в смысле — потрогай. У него словно сердце бьется.
— Тебе тоже рассказывали в детстве сказки про деревья с бьющимися сердцами? — чуть улыбнулся он, не поверив. Но руку послушно приложил. — Нет, ребенок, не чувствую. Ты фантазируешь.
— Да нет же! — она ощущала пульсацию слишком явно, какие уж тут фантазии. — Вот здесь прикоснись, где я!