Опекун для юной девы
Шрифт:
— Давайте, все же, присядем, — он решительно вошел в гостиную, подавив в себе исследовательскую жилку. Сначала дело.
Опустился в кресло, с неудовольствием глядя, как мальчишка садится в свое и устраивает девочку на коленях.
— Здесь хватает мебели, Аршез, — неодобрительно покачал головой.
Аня смутилась и попыталась вырваться. Мальчишка полыхнул неудовольствием, но девочку отпустил. Она подобрала свои упавшие туфельки, надела, сразу становясь выше на добрый десяток сантиметров. И даже… солиднее как-то. Уже не перепуганная девочка-подросток, но взрослая дева, готовая к серьезному разговору. Или это присутствие мальчика действует
— Анна, ты просмотрела мои книги?
— Да, — кивнула девочка.
А Аршез тут же бросил хищный взгляд на столик. Недоуменно нахмурился, разглядев учебники, поднял глаза на хозяина кабинета. Тот с самого начала планировал говорить с Аней… о школе?
Риньер позволил себе усмехнуться краешком губ. Что мальчишка рассчитывал здесь найти? Книгу о вкусном и здоровом сексе?
— И что думаешь по поводу увиденного? — продолжил куратор беседу с девочкой.
Аня чуть пожала плечами, смущаясь.
— Мне жаль, что я не познакомилась с этими книгами раньше… По крайней мере, с частью из них. Тогда я, наверное, наделала бы чуть меньше ошибок.
— Или чуть больше, — не согласился Аршез. — Ты просто представь, что я вывалил эти книги перед тобой в первый же вечер. Вспомни свои чувства в тот день, свои мысли. Страх перед неизвестностью, ужас от того, что осталась совсем одна, паника от непонимания происходящего…
— Нет, в первый… — Аня зябко передернула плечами, — в первый, наверно, не стоило, тут ты прав, — удивительно, как легко она забыла свое состояние в тот день. Впрочем, еще сегодня утром ей было не лучше. А уж в тот миг, когда она узнала, что кругом вампиры… Нет, в тот миг, когда она узнала, что Аршез — вампир, когда испугалась, что навсегда потеряла его, вернее — что его настоящего она и не знала никогда, вот что было для нее самым страшным!
— Я понимаю, что книги о вампирах заинтересовали тебя в первую очередь, — спокойно продолжил Верховный. — И я рад, что ты сознаешь, что прочесть их надо.
Аня кивает, соглашаясь. Она прочтет, это не проблема. Она и сама хотела бы узнать о них как можно больше.
— Но что по поводу других книг?
— С другими проще. Тут я, просто, больше готова к тому, что вижу, — поспешила пояснить, чувствуя недоумение хозяина. — Я, все же, уже сталкивалась с необходимостью читать, знаю, что язык отличается, и что формулы вы совсем иначе пишете. Но, если начать с букваря, то, я думаю, я быстро освоюсь. Тем более, что я вашу речь каждый день слышу, какие-то характерные слова, фразы я уже выучила. Дальше будет легче. Особенно, если не интуитивно, а используя учебники. Я смогу не выделяться, правда!
— А ты этого хочешь — не выделяться?
— Но… Аршез мне объяснил, что только при этом условии я могу… я могла бы… — она чуть смущается, подбирая правильные слова. А потом решается, и идет напролом: — Я хочу жить. Не в клетке, не запертая в четырех стенах. И, если для того, чтоб выйти на улицу, тут надо надевать длинное платье — я надену платье. Уже надела, вы же видите. Если надо говорить с акцентом, используя устаревшие слова и просторечия — я научусь. Это внешнее, это не принципиально. Я этим никого не предаю, не убиваю, просто проявляю уважение к вашей стране и вашим обычаям. Если мне тут теперь жить, то это, практически, мой долг. Я выучу все ваши нормы и правила,
— Ну, хорошо, допустим. Допустим, я дам тебе время и возможность изучить язык и обычаи, официально позволю пользоваться всеми правами, какие есть у наших людей. Что дальше? Какой ты видишь свою дальнейшую жизнь?
— Ну… как… закончу школу, потом институт, пойду работать…
— А зачем, если не секрет? — чуть недоуменно поинтересовался Ринат.
— Что зачем?
— Школу заканчивать, на институт время тратить, работать? Согласно нашим законам, Аршез тебя до конца жизни обязан обеспечивать всем необходимым, он разве не сказал?
Аня бросила взгляд на Ара. Но тот сидел полуприкрыв глаза и, кажется, не слишком вникал в беседу. Похоже, безумное напряжение, а потом безумная же радость привели к эмоциональному опустошению. Аня с беспокойством отметила, что он ощущает сейчас слабость, легкое головокружение, даже тошноту. Может быть, это голод? Вчера переживал из-за нее, не поел, наверное, толком, сегодня опять весь день переживал. Аня чуть нахмурилась, расстроившись, и поспешила вернуться к беседе с куратором, чтобы Ару не пришлось напрягаться и поддерживать разговор за нее. Пусть отдохнет.
— Так вот мне и необходимо… — попыталась правильно сформулировать свой ответ девочка, — сначала получить определенные знания и умения, потом иметь возможность использовать их, реализуя собственный потенциал. В этом смысле я не против, пусть обеспечивает. Возможностями. А деньги я хочу зарабатывать сама, я не инвалид, чтоб сидеть на иждивении, — Аня решительно взглянула в лицо Рината. Она помнила объяснения Аршеза, что людей они делят на разумных и пищу. Помнила, что ей не дали гражданства, а значит, к разумным не причислили. А сейчас Ринат Ару что-то наобещал. Только о каком гражданстве для нее может идти речь, если она добровольно откажется пользоваться возможностями собственного разума и согласится на роль домашней еды? Да и в любом случае, она действительно всегда представляла свою будущую жизнь именно так: школа — институт — работа. Быть просто чьей-то женой или подругой не привлекало ее никогда.
— Что ж, — удовлетворенно улыбнулся Верховный куратор. — Тогда варианты у меня такие…
Экзамен Аню не испугал. Напротив. Это была определенность, это была цель, это была возможность официально доказать им… свое право считаться в этой безумной стране человеком. Пусть так, пусть этим Великим и Древним… этим вампирам, захватившим власть над людьми, надо еще доказывать, что ты человек, а не еда. Она не гордая, она докажет. Или, напротив, гордая. И потому с еще большим рвением докажет им, что имеет право на то, чтоб в гости ее звали по имени, а не по номеру.
А вот известие о том, что у тех ребят, которых он себе отобрал, с самого начала была возможность учиться, возможность получить гражданство, а у нее… Чем она так хуже их всех, что о перспективах для нее Ринат заговорил только сейчас? Через неделю жизни в полной неопределенности. После пережитого ею смертельного страха за свою жизнь, отданную на корм вампиру. После всех тех кошмаров, что пережил ее Аршез, понимающий, что ему не выгрести одному против течения в маленькой утлой лодчонке. Она помнила, как он страшно кричал тогда ночью. Она видела, как он изводился от страха за нее весь сегодняшний день. Не сказали. Даже ему — своему — не сказали. Что все, оказывается, так просто, что решение есть…