Опекун для юной девы
Шрифт:
— Идем, помогу добраться до душа. Станет полегче. Давай-давай, тут не далеко, — он тянет Аршеза за подмышки, помогая встать, и так и ведет, придерживая, из рук уже не выпуская.
— Вы так и не поели сами, — бормочет тот, чувствуя себя вдвойне нехорошо. Мало того, что ему стало плохо, так еще и на глазах у Верховного.
— Ничего, моя столовая работает круглосуточно, — отмахивается тот. — Сначала тебя надо в порядок привести. А то напугаешь же девочку.
Душ у светлейшего Риниеритина расположен тут же, в подвале. И смен одежды — на случай непредвиденных ситуаций — здесь тоже достаточно. Ведь и хозяин, и любые его гости должны иметь возможность
Взамен загубленного костюма Аршез получает футболку и мягкие домашние штаны. После душа стало чуть легче, его больше не мутит, хотя слабость все еще ощущается.
— Это оставь, — Риньер забирает у него испачканные вещи, небрежно бросает в бак для белья. — К утру слуги почистят.
— Да, но…
— Вы ночуете у меня, это даже не обсуждается. Куда я тебя сейчас отпущу в таком состоянии, да еще с ребенком?
— Мне уже лучше, спасибо.
— В этом доме достаточно комнат, Аршез. Идем, тебе надо прилечь. А мне подумать над тем, чем тебя отпаивать вместо крови.
Спальня, предоставленная Верховным куратором своему гостю, была небольшая, значительно уступающая размерами, да и убранством помпезной опочивальне гостиничного номера. Но здесь было уютно. Мягкие, приглушенные тона, большое окно, выходящее в сад. Ложиться Аршез не стал, предпочел опуститься в кресло.
— Аня… — с тревогой взглянул он на Древнего.
— Не переживай. Я скажу, чтоб она зашла. Пока попробуй расслабиться и ни о чем не думать.
Не думать не выходило. Жизнь, не успев наладиться, вновь летела куда-то в бездну. Его недомогание… Действительно нервное? Или его все же догнала одна из тех болезней, которых всю жизнь так боялась мама? И жить ему осталось пару лет, питаясь с ножа и постепенно угасая? Материнские страхи, впитанные с детства, порой так трудно отделить от собственных. Особенно, когда в голове все плывет, мешая сосредоточиться… Если он заболеет, что будет с Аней? Он потеряет работу, будет вынужден уехать домой… Но если она успеет к тому моменту сдать экзамен и получить гражданство, то он не обязан будет брать ее собой, она останется и будет жить… Ему бы продержаться… Вот только Верховный… как неудачно, что он теперь в курсе его проблем… Учитывая его заинтересованность в девочке…
В то, что Риниеритин может помочь, Аршез не верил. Тот был Древним, богатым, знатным. Такие умеют только брать.
Аню Риньер отыскал в саду. Она стояла возле дерева, которое ей удалось разбудить от вечного сна, и внимательно рассматривала оставленный на его стволе отпечаток. Руки при этом держала сцепленными за спиной, словно опасаясь неосторожно коснуться и опять что-нибудь повредить.
— А вот теперь уже поздно бояться, — негромко сообщил вампир о своем присутствии. Аня вздрогнула и обернулась, чувствуя себя преступником, вернувшимся на место преступления и там застигнутым.
— Простите, — вновь смущенно пробормотала она.
— Не за что пока, — улыбнулся он девочке. — Меня ты ничем не обидела. А вот дерево растревожила сильно, что есть, то есть. Поэтому теперь ручки не прячь, а клади обратно на ствол, успокаивай его, гладь. Можешь даже обнять его, если вдруг захочется.
— А ствол, — Аня опасливо коснулась коры кончиками пальцев, — он больше не продавится?
— Нет, моя хорошая, — успокоил Ринат, — больше нет.
Очень осторожно Аня прислонила к стволу ладошку. Кора была тонкая, словно кожа, и немного подрагивала под ее рукой, будто дерево и впрямь встревожено. И Аня действительно погладила, как погладила бы кошку, собаку или ребенка —
— Почему оно такое? — спросила она Рината, осторожно проводя по стволу и второй рукой.
— Какое именно? — не спешил с ответом тот, любуясь девочкой. Древо подпитывало ее ауру, делая ее ярче, мощнее, цветистее. Не меняя ее, но лишь насыщая, усиливая, укрепляя. А от рук девочки едва видные сквозь очки силовые линии уходили обратно в ствол, питая Древо человеческими эмоциями и ощущениями.
— Живое. Чувствующее… Я знаю, конечно, что все деревья живые, но это… оно как будто… — Аня не находила слов. Ей казалось, что дерево ластится к ней, как котенок. И хотелось гладить и обнимать его в ответ, прижиматься щекой к гладкому, как шелк, стволу и слушать, как бьется пульс. Ее… или дерева… не определить.
— Энергетический симбионт, — кивнул на ее слова хозяин дома. — Когда-то очень давно, когда мой народ еще не нуждался в крови для продолжения жизни, подобные деревья питали нас напрямую энергией земли, энергией самой планеты. Но… — Риньер вздохнул. — Не знаю, рассказывал ли тебе Аршез, в ходе войн и бесконечных конфликтов мы потеряли и те деревья, и ту планету. Потеряли себя, став из благородных эльвинов, живущих в гармонии с миром, тем, кем мы стали… Вампирами.
Аня слушала, изумленно распахнув глаза. Благородные эльвины? Эльфы???… «Настоящие сады Древних», деревья-симбионты, питающие энергией… И Арик. Слишком благородный, чтобы быть вампиром, слишком хороший. Вампиры — они ведь зло, а он — нет… Но он ведь…
— А Аршез, он… Он ведь никогда раньше не видел таких деревьев. И садов, он сказал…
— Аршез еще очень молоденький мальчик. Ему всего триста лет, он уже родился вампиром…
— Триста… — почему-то ее сломало именно это. Вампиры, эльфы, другие миры и живые деревья — все это было почти что сказкой, в которую можно почти не верить, просто принять, как условия игры, как необходимость носить длинные платья или хранить в тайне свое происхождение. Но триста лет!.. Три столетия. Три века, которые он уже прожил… «Ты не просто младше, ребенок, ты младше настолько, что я не знаю, как и жить-то теперь с этим». Вот и она — не знала. Она не заплакала, нет. Просто отвернулась от Рината, прижалась лицом к гладкому стволу, обхватив дерево руками.
Эльфийское дерево тихонько пульсировало в такт с биением ее сердца. Эльфийское. А она…
— А почему ваше дерево… почему я его чувствую? Аршез не чувствует, а я?.. — глухо спросила, не поворачивая головы.
— Видимо, потому, что оно не наше, — спокойно пояснил Ринат. — Как и этот мир — не наш. Структуру Древа я воссоздавал по памяти, используя за основу образцы местной флоры. То есть просто придал земному дереву некоторые иномирные свойства. Но корнями оно держится за эту землю, ее силу и энергию пьет, ее силой и энергией делится. С тобой, как еще одним созданием этой земли.
— Но почему со мной? Или… оно готово поделиться этим с любым человеком, просто я первая до него дотронулась?
— Это Древо растет здесь уже очень много лет. Да и не одно оно, ты же видишь — маленькая роща. И за эти годы до него — да и до других подобных деревьев — дотрагивалось огромное множество людей. А услышало оно только тебя. Да и то — лишь в тот миг, когда Аршез стоял рядом, когда ваши энергии соединились.
— Да! — вспомнила девочка. — Когда я просто коснулась — я его почувствовала, но ствол был твердый, я не могла продавить его. А когда Ар положил свою руку поверх моей…