Опекун для юной девы
Шрифт:
— Куда это я ухожу? — она аж села на кровати от таких заявлений. — Ты только утром говорил, что я твоя. Что ты не отдашь.
— Не отдам. Но позволю уйти, если ты выберешь его школу. Мне очень не хочется признавать это, но это был бы правильный выбор, — он склонился к ней, приобняв за плечи осторожно поцеловал ее в лоб. — Спи, Анют. Завтра будет насыщенный день.
И ушел. А она еще долго сидела, обхватив коленки, и прислушивалась к его эмоциям, улавливать которые тонкая межкомнатная стенка совсем не мешала. Он был расстроен, ему тоже совсем не спалось. И она бы, наверное, наплевала на все приличия и пришла к нему, чтоб сказать, что она любит его и никогда его не оставит.
Но у нее
День десятый
Утро встретило солнцем, бьющим прямо в глаза, щебетом птиц. И ощущением, что Аршеза за стенкой нет. Опять он проснулся раньше. Но далеко не ушел, она это знала.
Выглянула в окно, и сразу нашла его взглядом. И тут же нахмурилась, наблюдая за странной картиной. Ар был в саду не один, с Ринатом. Босой, без майки, с распущенными волосами, он стоял на коленях на земле, склоняясь над чем-то, Ане не видимым. За его спиной, чуть сместившись вправо, стоял Ринат — правда, уже полностью одетый и со строгой прической. Но тоже на коленях. Мало того, он еще и крепко прижимался к Аршезу, обхватив его одной рукой за пояс и поместив свою раскрытую ладонь куда-то в район солнечного сплетения молодого вампира. Ладонь правой руки Древнего лежала поверх ладони Ара, опущенной к самой земле и чуть дрожащей от напряжения. Оба не двигались и смотрели на свои соединенные руки. Или на то, что ладонь Аршеза накрывала, словно маленьким куполом.
Недоуменно полюбовавшись на них какое-то время, Аня отвернулась от окна. И тут же наткнулась взглядом на свое бежевое платье, аккуратно развешенное на стуле, и стоящие рядом скромные босоножки на низком, устойчивом каблучке, которые они купили вчера вместе с золотыми туфельками. Этот наряд, конечно, куда больше подходил для поездки в школу, чем тот, в котором она прилетела вчера в дом Верховного куратора. Да и золотые туфли оказались вполне под стать своему сказочному прототипу: ходить на шпильках, да еще и таких высоких, для девочки было непривычно, и ноги теперь болели. Но вечером, когда Аня засыпала, эти вещи все еще лежали в сумке, оставшейся в машине, а теперь…
С улыбкой покачав головой — нет, он совершенно невозможен: сам раздетый по саду бродит, а об ее одежде уже успел позаботиться — она отправилась умываться, а затем и на кухню. Путь был неблизкий, кухня в этом огромном особняке располагалась в соседнем крыле, но дорогу девочка накануне запомнила.
На кухне обнаружился молодой человек, назвавшийся Степой и выразивший желание накормить Аню завтраком. Девочка чуть смутилась: все же ситуация, когда завтрак ей готовят незнакомые молодые люди, была для нее несколько странной (мужчины, готовящие еду, для нее вообще выглядели странно), но, раз уж тут такие порядки, возражать не стала. Правда, от предложения сварить ей на завтрак кашу все-таки отказалась. «Яичница с сосисками» звучало предпочтительней. Но том и порешили.
— А ты правда мог бы сварить кашу? Сам? — удивления все-таки скрыть не сумела.
— Девчонки такие смешные, — он, к счастью, совсем не обиделся, — почему-то считают, что приготовление еды — это такая запредельная сложность, нам, простым смертным, и не доступная.
— Да нет. Просто… зачем тебе? Сам же ты ее не ешь, хозяин дома — вампир.
— Зато его гости — вполне даже люди. А когда девочки с утра даже голову поднять от подушки не могут от слабости, только диетической пищей и выходит откармливать — жиденькой, с ложечки… Так что я здесь — и повар, и медбрат. Если что — обращайся, — он лихо ей подмигнул, ставя на стол тарелки. — Вернее, если что — даже не сомневайся, я сам тебя найду, напою, накормлю, со всем помогу, — продолжил
— Да нет, я… — Аня отчаянно покраснела, осознав, о чем именно он рассказывает, — здесь в другом смысле «в гостях»… просто в гостях.
— Судя по тому, что ты пришла ко мне, а не я к тебе — я догадался, — легко улыбнулся Степа.
Аня кивнула, сосредотачиваясь на еде. Но совсем отмахнуться от слов Степана не получалось.
— Скажи, а слабость… Ар сказал… Мне сказали, что крови они берут немного…
— Еще совсем не было такого опыта? — он взял стул и присел рядом. — Да ты не смущайся. Крови, конечно, берут немного, но… У организма ведь нет лишней крови, верно? Вся, что есть, вся нужна. А если кровь ты теряешь быстро… Словом, чем быстрей ты ее теряешь, тем сложнее организму перестроиться и компенсировать потерю. И тем острее ощущается нехватка. К тому же, ты ведь не только кровь теряешь.
— А что? — Аня взглянула недоуменно.
— Энергию, силы. Сильнейшее возбуждение провоцирует мощнейший же выброс. А потом ты опустошен. Вплоть до потери сознания. В себя приходишь тяжело и не скоро… Но ты не переживай, откачивают всех. Если надо — еще и реанимацию подключают, тут такое оборудование в доме — с того света достанут.
— Еще и реанимация… — Аня зябко поежилась.
— Да ты не переживай, оно того стоит. После всех эмоций, что ты получаешь в процессе, все последствия такой ерундой кажутся.
— А ты когда-нибудь сам?.. — недоверчиво взглянула на него девочка.
— А то! Бывал и на моей улице праздник, — Степан просто излучал самодовольство. — Тут в гости не только человеческие девы заглядывают. А какие вампирши красивые, ты бы знала! — он мечтательно закатил глаза. — Нет, мужчины у них, конечно, тоже весьма ничего, но женщины…
— Степа, я, конечно, рад, что вхожу в категорию «весьма ничего», но ты Аню своей болтовней от еды отвлекаешь, а нам бы уже ехать надо, — хозяин дома возник на пороге кухни несколько неожиданно. — Как всегда спокойный, с легкой улыбкой и в непроницаемо черных очках. — Идем, поможешь мне.
Аня осталась одна. После Степиных слов на душе было слишком тревожно, аппетит пропал. Но поесть было надо, она понимала. Да и Ар волноваться станет, что она голодная.
Аршез нашел ее, когда Аня уже допивала чай. Полностью одетый, со строгой прической.
— Что случилось, ребенок? — то, что она расстроена, почувствовал сразу.
— Да нет, ничего, это я так… Волнуюсь немного перед поездкой, — обсуждать с Аром последствия вампирских укусов не хотелось. Что толку? Он все равно не сможет изменить эту часть реальности. Только расстроится сам оттого, что она боится. А она… боится, да. Вот Степан не боится, для него это нормально, желанно даже, а она… — А что вы такое странное с Ринатом в саду делали? — решила перевести тему. — А то просыпаюсь, а вы там… полуголые… да еще и обнимаетесь…
Он смеется.
— Ну и фантазии у тебя, ребенок. Он всего лишь показывал мне, как вырастить дерево.
— А обниматься зачем?
— Чтоб я энергию мог почувствовать, токи силы. Понимаешь, он их через меня пропустил, это чувствуешь, словно… Возникает ощущение, будто сила — моя, я ей управляю… — он стал задумчив.
— И каково это?
— Словами передать сложно, — Ар отодвинул ближайший стул и присел. — Понимаешь, я никогда раньше не соприкасался… с такой силой. Теоретически знал, конечно, что прежде мой народ ею обладал, а единицы и после перехода в новый мир сохранили… Но чувствовать это самому, так, словно это мое… Впервые в жизни мне жаль, что я не родился лет на пятьсот пораньше. Совсем в другом мире. С совсем другими способностями и возможностями… Понимаешь, не вырезать из дерева подобие дерева, а просто вырастить его — таким, каким захочешь…