Операция "Контрольный в сердце"
Шрифт:
Бен осторожно трет мои плечи ладонями. Наверняка думает что я озябла. Но вопросов не задает. Просто молчит. И я чувствую что меня успокаивает эта тишина. Она какая-то уютная, что ли… Это тот случай когда нам не нужно говорить. Нам не скучно вместе, нам есть, что сказать друг другу, но сейчас это не требуется.
Разворачиваюсь, скрещивая руки на его шее, утыкаюсь носом в его висок. Ты мой, Бенджамин! Теперь ты только мой! Теперь меня совершенно не смущает Валери, мне наплевать на всех тех шлюшек, которым лишь бы переспать с копом. И теперь я не боюсь, что твоя бывшая жена влезет в наши отношения, разрушит их, уведет тебя. Сегодня ты подарил мне свою свободу. Публично признав, что готов делить со мной все, что у тебя есть!
Так почему мне так страшно?
Может, я боюсь не оправдать твои ожидания? Может, я боюсь не
Я боюсь, что не заслуживаю тебя, любимый! Я слишком ветрена в своих мыслях, могу нести всякую чушь. У меня скачет настроение, наверняка, смахиваю на беременную, у которой в голове вместо мозгов гормоны.
Отстраняюсь, смотрю в его глаза. Они самые красивые! Лазурь голубого, океанская глубина синего и все это смешивается с блеском серебра. Я никогда не смогу разлюбить тебя. Никогда. Ты вся моя вселенная. Я могу и буду кричать на тебя, истерить по поводу и без. Я такая, но я никогда не разлюблю. Просто не смогу.
Улыбаюсь, и ты улыбаешься в ответ. Я знаю, ты счастлив со мной. Я хочу делать тебя счастливым. Каждое мгновение. Я соглашусь на любую авантюру, что ты мне предложишь. Пойду с тобой за край света.
– Знаешь, о чем я только что подумал? – наклоняет голову набок. – Не знаю, – провожу большими пальцами по его уставшим векам. – Если бы мы, волею случая оказались на необитаемом острове, и съели все фрукты и зверушек, – он говорит абсолютно серьезно, но я не могу удержать уголки своих губ на месте, и они ползут вверх. – Прекрати улыбаться! – он строг. – Прекратила, – киваю. – Прости, – внимательно слушаю. – Доели мы всю живность… – Я бы пожертвовал собой, чтобы ты выжила, – смотрит мне в глаза. Задор уходит. – Хочешь, чтобы я съела тебя? – Не хочу, – качает головой. – Но если придется… – Я не хочу чтобы ты жертвовал. Но знай, я тоже сделала бы для тебя это. Отрезала бы часть себя, чтобы ты выжил, – это глупо и смешно, но я жутко хочу зарыдать. Прямо сейчас! – Только не плачь, – качает головой, прижимая меня к своему телу. Ну, как не плакать? Сегодня такой знаменательный день. Знаменательный день в жизни любой девушки. Меня попросили стать женой. А теперь мой жених заявляет, что собирается умереть ради меня. Не нужно мне этого! Ни за что! Не нужны мне такие жертвы. – Давай так, – прогоняю от себя плохие мысли. – Если мы попадем на необитаемый остров и съедим все, что нас окружает, то я постараюсь скончаться от чего-нибудь раньше тебя, чтобы ты даже не думал дать пожевать мне свою плоть, – улыбаюсь. Он улыбается тоже. Смотрит мне в глаза. В них целый океан теплой, невозможно родной радости. – Я люблю тебя, – заключает нежный поцелуй на моих губах.
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
====== Часть 49. Приглашение ======
Быть невестой здорово. Мне нравится. Я то и дело представляю, как ко мне будут обращаться. «Миссис МакКензи, вы забыли сумочку!», «Миссис МакКензи, оповестите меня о своем решении!», «Офицер МакКензи»… – эмм, нет. Офицер МакКензи я слышу и так слишком часто. Главное, что скоро я стану его женой, а он моим мужем!
Мама не выпускает нас с Беном из крепких объятий, а папа держит нейтралитет. Он спокоен внешне, но я то знаю, что творится в его голове. «Он ей не пара! Убери свои деревенские руки от моей дочери!», – прямо слышу его строгий тон. Брр…
Мне, наверное, нужно и с родителями Бена познакомиться? Хотя… Технически мы знакомы. Тот день в госпитале, когда они навещали его. В тот же самый день его бывшая жена напала на меня, а Санчес запретил навещать. Но… Раз Бенни молчит и не зовет меня в Техас, значит, он уже все устроил. Ну, или подумал, как устроить.
Но… Проходит день, ночь, еще один день, еще одна ночь и так далее. Он даже не заговаривает о родителях. Даже когда я перевожу все свои вещи и кота в Нортридж… Может, Бен не слишком близок с родителями? В сущности, я не так часто слышу, как он разговаривает с ними, в то время, как я постоянно болтаю со своими.
Особенно с мамой, которая теперь полностью поглощена внуком-блондинчиком. Она в восторге от его игры на гитаре. Антуан повторяет все, что делал когда-то Джерард. Он уже занимается в группе юных полицейских в одном из участков Калвер Сити. Вот только учится не очень… Ну в точности как отец! Папа водит его в свой салон и рассказывает об устройстве автомобиля, мотора. Я
Через две недели в участок приходит пакет без надписей и опознавательных знаков. В нем мой Глок. Абсолютно чистый от каких-либо отпечатков, с полным набором пуль, выданных мне в тот самый день. Парнишка просто развлекался. Развлекался, мать его! Мне пришлось отвечать на дурацкие вопросы детективов внутренних расследований не на одном, не на двух, не на трех, а на четырех (!) заседаниях комиссии по внутренним расследованиям. Мне вкатали выговор на две страницы в личное дело, и лишили оплаты за все время отстранения. Надеюсь, все окружающие знают, как я люблю LAPD!
«Дорогой братик!
Близится последний четверг ноября, а это значит, что наш семейный День Благодарения не за горами. Я, Брюс, девочки и родители надеемся, что ты приедешь на праздничные выходные. Мы очень соскучились. Пожалуйста, приезжай!
Беатрис».
Занимательно… Людям до сих пор приносят в почте не только счета, но еще и письма-открытки? Может, в Техасе это модно? О! Я ограниченная. Никогда не была в той части Америки, и мало, что о ней знаю…
– Бенджи, тебе письмо! – выглядываю на задний двор. Он подтягивается на турнике, соблазняя меня, а Оскар носится у ног любимого хозяина. – Что Беатрис придумала? – кряхтит. – Откуда? – удивляюсь. – Только она присылает мне письма по почте, – объясняет. Симба топчется у двери. Тоже хочет на улицу. – Никуда дальше террасы! – грожу пальцем коту. Будто он послушает меня. – Эмм… Она зовет тебя домой на День благодарения, – жму плечами. – О! Свежо придание, – спрыгивает. – Хочешь в Остин? – вытирает шею полотенцем. – Я никогда там не была, – развожу руками. – Разве я спросил была ли ты в Техасе? – раскрывает глаза. – Да. Я хочу в Остин, – киваю. – Ну и отлично. Собирайся, мы едем в Остин, – чмокает меня и уходит в дом. За ним Оскар и Симба. Облизываю губы, чуть соленые от его пота. Он серьезно? Поедем в Остин на День благодарения? Он у меня не из шутников…
====== Часть 50. Остин ======
Аэропорт Бергстром гудит от переполняющих его, предвкушающих праздник гостей и встречающих. Ничем не спокойнее LAX в канун рождества. Такси приходится ждать почти час. Злюсь ли я? Я в бешенстве!
За пределами здания стоит, кажется, сорокоградусная жара. Радует, только отсутствие повышенной влажности в воздухе. – Тут всегда так? – двигаю очки по переносице вниз. Смотрю на Бена. Кажется, для него тут тоже слишком жарко. – Днем было хуже, – кивает. – Нет! – хнычу. – Зачем я только согласилась приехать в этот ад? Бен, я прохладу люблю, как в Нью-Йорке типа… – Не переживай, у родителей есть бассейн, – сжимает мою ладонь. – Постели мне прямо там, – выдыхаю горячий воздух, заменяя его новой порцией горячего воздуха. – Договорились, – прижимает меня к себе одной рукой, и наше такси с визгом покрышек тормозит совсем рядом. Наконец-то жара закончилась! – В Норт-Луп, пожалуйста, – громко произносит Бен. – Куда именно? – у водителя легкий испанский акцент. – Честерфилд авеню, дом 5778. – Налево от бульвара Норт Луп? – оборачивается. – Ага, – кивает Бен. – Что такое Норт-Луп? – шепчу. – Район такой. Там живут родители, – объясняет Бен. – Норт-Луп – район в Остине, я запомнила, – киваю. – Вот видишь, я уже кое-что выучила. Тебе не придется за меня краснеть, – тычусь носом в ухо Бена.
Такси в Остине достаточно быстрые. Недорогие. Таких пробок как в ЛА нет, хоть сейчас и половина седьмого предпраздничного вечера.
– Напомни, почему нас не встретили? – смотрю на Бена. – У папы сломана нога, мама не умеет водить, а Беатрис с девочками, – повторяет еще раз. Похоже на несусветную бредятину, но я делаю вид, что верю и заинтересованно пялюсь в окно.
Остин не похож на Лос-Анджелес. Совершенно. Макеты таких домов не сыщешь даже в выставочном зале в Глендейл.
– Pure Heart Memorial. Я здесь родился, – Бен тычет пальцем в окно. – Здорово! Там даже свой приход? – смотрю на постройки во дворе. – Какая-то скандинавская святая. Не помню имени. – Кажется, я знаю, – киваю. Укладываю голову на его плечо.