Оплачено сполна

WhiteBloodOfGod

Но Поттер нынче - козырь в колоде. Он темная лошадка, хотя все думают, что он белый король, способный лишь на один ход в руке Дамблдора - зато какой! Но теперь он сам начал думать, в полном смысле этого слова, своей головой. Да, его решение - это полный… в общем, полный, но оно настолько неожиданное, особенно от него, что теперь он - джокер в колоде. Неуправляемая взрывчатка, непонятно, когда рванет. Но если вовремя подсунуть его куда надо…

Конечно, сам Драко вполне мог оказаться в эпицентре взрыва. Но, видимо, он всегда был немного игроком. Да и, бросив взгляд на родителей,

он испытал такой прилив нежности и любви, что поклялся во что бы то ни стало сделать все, чтобы их спасти.

Даже ценой своей жизни, черт с логикой.

Если понадобится, и ценой жизни Поттера.

***

– Посмотри, какой шикарный список!
– Гермиона помахала свитком перед носом у Рона, неохотно вынырнувшего из своих дел.

Перед ним лежало сразу три журнала по квиддичу (рубрика «Самые популярные тактики ведения матча») и справочник с именами игроков аж с 1905 года. Он упоенно перечерчивал схемы, высунув от усердия язык. Скоро они должны были разделать под орех Слизерин, который уже успел сделать Хаффлпафф (с небольшим отрывом) и Рейвенкло (почти всухую, как всегда на грубой игре). Матч Хаффлпафф - Гриффиндор прошел в последние теплые деньки перед зимой, в ходе него выяснилось, что капитан у них ни хрена в квиддиче не смыслит; что если бы смыслил, его загонщики могли бы сделать игру без снитча, просто посбивав всех к чертям; что везение иногда значит больше умения (снитч все время оказывался за спиной у ловца хафферов, Гарри боялся, что тот обернется, пришлось выдать задание Ричу отвлечь парня); что Рону катастрофически не хватает знания классической тактики, зато хватает его трудолюбивым охотникам-хаффам.

Выдернутый из увлекательного и нужного занятия, Рональд недоуменно моргнул в адрес девушки. Гермиона вздохнула.

– Это список заклинаний для АД, я собирала его несколько недель, нужно дать Гарри, вдруг мы сможем внести что-то в программу… - светясь энтузиазмом, протараторила она.
– Держи! Ты должен ознакомиться!

– Я немного занят, тебе не кажется?
– Рон указал на разложенные чертежи.

– Квиддич?
– Грейнджер прищурилась.
– До матча почти три недели, ты еще успеешь…

– Так я и список успею почитать, - буркнул он и проворчал: - Не одна учеба в мире существует.

Плечи Гермионы поникли, но она почти сразу прищурилась.

– Квиддич - игра, а у нас война на носу, помнишь? Такие у тебя приоритеты, Рональд Уизли? Пожирателям будешь рассказывать, как на метле правильно сидеть и этот ваш квоффл ловить?

Рон насупился и покраснел.

– Мы со Слизерином играем!
– со значением выдал он.

– И что?
– не поняла та, не сбавляя издевательского тона.

– Мы должны сделать их, повысить боевой дух, разве не ясно? Пускай слизеры знают, что мы как на поле, так и на войне…

Гермиона нервно рассмеялась.

– Я большего бреда уже давно не слышала. Вам бы с Джинни пропагандой заниматься…

– Чем?
– Рон, услышав непонятное слово, еще больше разозлился.

Сначала отвлекала, потом доказывала, что все, чем

он занимается - это ерунда на постном масле, теперь еще и интеллектом снова давит?

Девушка бессильно вздохнула и махнула рукой.

– Если упрощенно, это когда тебя пытаются всеми возможными способами убедить, что именно то, что тебе предлагают - верно, хорошо, нужно тебе и нужно всему миру, - она взглянула на список так, словно он был ядовитой змеей.
– Ладно, может, Гарри это будет интереснее.

Она направилась к выходу из комнаты (в отсутствие близнецов в ней царили тишина и покой, Гарри теперь предпочитал спать отдельно), Рон снова уткнулся в тактику, но почти у самой двери вдруг обернулась с замершим и решительным лицом.

– После войны… - она на секунду замялась, - что ты будешь делать?

Рон озадаченно посмотрел на нее.

– Жить дальше, - и замолчал, словно растерявшись, потом добавил: - Только ее еще надо пережить.

Гермиона поежилась и собралась уйти, но остановилась, пригвожденная сбивчивыми словами Уизли:

– Я раньше ее боялся, войны, - он облизал сухие губы и уставился в окно решительным, суровым взглядом, - а теперь не боюсь. Я прямо чувствую - она нужна, чтобы выжечь все лишнее, чтобы расставить все на свои места, понимаешь?

Она медленно покачала головой, но он даже не заметил; в всегда простоватых глазах зажегся знакомый по Джинни огонек.

– Сколько их, таких как Малфои всякие, которые нас унижали из-за денег… Нипочему, потому что им больше повезло, потому что родители много наворовали. А когда мы победим, все поменяется, все получат по справедливости!
– он замолчал, будто испуганный своими словами, но потом выплюнул, яростно и со злостью: - Когда мы победим, я зайду в их богатенькое поместье в грязных ботинках и посрезаю все портреты их бледномордых предков! Они считают нас отбросами, а после войны мы будем считать отбросами их!

Наваждение пропало: Уизли несколько секунд посмотрел в окно взглядом горящим и мечтательным, а потом уткнулся в свою тактику, снова высунув язык для пущего успеха. Снова стал знакомым Роном, добродушным и не слишком далеким, но верным, как, как…

Но слова его продолжали звучать эхом в голове Гермионы, причиняя неясную боль.

Она аккуратно затворила за собой дверь и замерла, желая поделиться и спросить совета, но не зная, у кого. Не у Молли же.

Стало страшно и… противно. И так обидно и грустно! Махнула рыжим хвостом предательская мысль.

Почему из всех Уизли это… эту горячечность, эту скрытую жестокость… унаследовал именно Рон? Не Чарли, не Билл, не Перси, даже не близнецы? Только Рон и Джинни? Как будто гены безумных Блэков протянули через поколения руки к ним обоим.

Перед глазами Гермионы встало яростное, искаженное фанатизмом и слепой воинственностью лицо Беллатрикс Лейстрейндж. И тут же вспомнилось лицо Джинни, когда она атаковала манекен спаренными заклинаниями и проклятьями. Когда играла в квиддич на поле.