Оплачено сполна
Шрифт:
Гарри вздохнул.
– Мы уже делали это вместе с профессором Дамблдором. В основном с помощью вот этого, - он кивнул на Распределительную Шляпу в руке.
Лоуренс скептически хмыкнул, мол, что я говорил, врет и не краснеет.
– Учинить бы вам допрос с пристрастием, а потом отправить на ваши сомнительные дела профессионалов…
Гарри прищурился и мстительно сунул руку в Шляпу, нащупав
Может быть, тоже считал это верностью и храбростью, а может, прощал. Гарри бы на его месте отказался от себя, предателя.
Молчание было всеобщим.
– Тот самый?
– выдавил Дженкинс и поправил очки.
– Очень грамотный юридический ход. Просто так вам бы его не отдали.
Лезвие снова спряталось в Шляпу, а ту с великим почтением водрузила обратно на ее место МакГонагалл.
– Сколько еще, Поттер?
– спросил Грозный Глаз.
– Сколько еще такой дряни тебе нужно уничтожить?
– Последний - в нем самом. Про шестой я знаю мало, - Гарри бросил взгляд на портьеру, за которой было тело Дамблдора.
– То, что он успел понять.
– Шесть?
– выдохнула пораженная МакГонагалл; оказывается, и ей не было известно все.
– Вы сказали, шесть?
– Семь, - признался Гарри.
– Часть профессор Дамблдор уничтожил сам, часть - вместе со мной. Теперь вы понимаете, что это просто нужно сделать? Без этого Последняя Битва бессмысленна. Он возродится снова, как возродился недавно.
Люпин, державший руку на его плече и готовившийся защищать в случае чего, ободряюще сжал ее - и это был хороший знак.
– Что будем делать с шестым?
– спросил Лоуренс.
Кажется, его недовольство и жажда узнать правду на время отступили, осознав величину ответственности, возложенной на них.
– Займитесь подготовкой к бою, в лесу я заметил пауков, могут быть и великаны, обязательно придут оборотни. Хоркруксом займусь я.
Если бы Драко видел Гарри в этот момент, он увидел бы эти мелкие, но уже заметные первые признаки пробуждающейся Тьмы: излишнюю уверенность, пробивающуюся властность.
***
Драко завалился в спальню, устав от слизеринских бесед и предположений. Приглушенный шум гостиной доносился из-за двери. На тумбочке была припасена книга об Основателях, освежить знания о медальоне Слизерина и мече Гриффиндора.
На соседней кровати полулежал Крэбб, едва видный из-за полога, и читал книгу. Гойла и Забини не было. Услышав его, Винс, не отрывая от книги глаз, пробурчал «привет» и задернул полог. Видимо, его все достали и хотелось побыть одному.
Шум гостиной стал громче, и в спальню прошел Гойл, погруженный в свои мысли.
–
– спросил Драко, отдергивая полог своей кровати и усаживаясь. Странно, вроде бы он его не закрывал, кроме как на ночь.
– Снейпа нет как не было. Ход закрыт. Из Подземелий выпускают теперь только с сопровождением поттеровцев.
– Это еще почему?
Гойл повернулся другим боком и продемонстрировал царапину на полщеки, уже почти заживленную руками мадам Помфри.
– Кто? Грифферы?
Гойл отмахнулся, забравшись на кровать и укладывая подушку поудобнее.
– Грифферы не станут, там Поттер и его гвардия. Хаффы.
– Ну их хоть наказали?
– высунулся Крэбб.
Гойл кивнул, ему не нравилась тема.
Драко переглянулся с Крэббом, тот пожал плечами и спрятался. Видно, всем на фоне последних событий стало уютнее за задернутым пологом кровати, хоть какая-то иллюзия безопасности. Да и заглушку все вдруг очень полюбили.
Стоило бы поболтать с Поттером, но вставать не хотелось. Надо будет, сам найдет.
Он потянулся, чтобы задернуть штору, но она задернулась под его рукой сама.
– Что за черт?
– пробормотал он; булькнула заглушка.
– Сам же сказал, надо будет, найду, - фыркнуло сбоку.
Вот кто задернул полог.
У стены лежал сонный Поттер, откинувший мантию-невидимку. Благо, размеры кровати позволяли.
– Давно ты здесь?
– выдохнул мигом покрасневший Малфой.
– Часа два. Зашел с Крэббом, - смутился тот.
– Зачем?
– нервно удивился Драко.
Тот вздохнул и поежился.
Не говорить же Малфою, что не чувствует себя больше уютно в гриффиндорской спальне, где и бывает только по ночам. Что боится внимания своих же, не хочет объяснять ситуацию, не чувствует единства ни с кем, кроме…
– Здесь поуютнее, - честно сказал он; судя по виду, для Драко это не было аргументом, но свои выводы он сделал.
– Ложись, ты же хотел.
Малфой странно взглянул на него, так, что даже в мысли лезть не захотелось, и напряженно прилег, не зная, чего ожидать. Гарри вздохнул и подобрался ближе, чувствуя ободряющее тепло и находя в том успокоение.
– Так лучше, - пробормотал он, прижимаясь.
Они лежали так часа два: Драко устроил голову на поттеровской ключице и слушал эхо стука сердца, и этот стук наполнял его, усыплял и успокаивал.
Только горело где-то в сердце, горело и не гасло.