Опороченная
Шрифт:
Выбросив это из головы, я прибавила скорости, чтобы успеть надеть форму и заступить на дежурство.
Поскольку это вечер пятницы, смена становится все более напряженной. Ноги адски болят, и я едва успеваю отвлечься, чтобы хоть немного отдохнуть.
— Лара, прими заказ у пятого столика, — сигнализирует мне мой коллега, и я не сразу понимаю, что он обращается ко мне.
Так и есть. Теперь я Лара.
Джианны больше нет.
Направляюсь к пятому столику, готовая принять заказ.
И
— Здравствуйте. Готовы сделать заказ? — спрашиваю я приятным тоном.
Секрет гостеприимства заключается в том, чтобы всегда носить на лице улыбку, даже когда хочется убить клиента. Кроме того, чем я добрее, тем больше чаевых я получаю, так что это мне на руку.
— Хм, что бы вы посоветовали, — спрашивает мужчина.
На вид ему около двадцати лет, у него вьющиеся каштановые волосы и темные глаза.
— У нас есть специальный стейк, — указываю я на меню, переходя к отрепетированным фразам с восхвалением блюд.
— Я не спрашивал, о специальном меню. Я спросил, что бы вы порекомендовали, — он переводит на меня взор, и от его пристального взгляда мне становится немного не по себе.
— Мне нравится стейк, — натянуто улыбаюсь я.
— Тогда я возьму стейк, — спокойно отвечает он. И когда я забираю у него меню, он намеренно проводит рукой по моей.
Словно обжегшись, я отдергиваю руку, сохраняя приятную улыбку.
— Сейчас все будет, — говорю я, отбегая в сторону.
Это не первый раз, когда ко мне пристает клиент. Но сколько бы раз это ни происходило, я не могу отделаться от ощущения, что меня поставили в тупик, и паника грозит захлестнуть меня.
Поскольку у меня больше нет денег, чтобы купить Ксанакс без рецепта, а медицинской страховки у меня нет, мне приходиться прибегать к дешевым альтернативам — обычно это комбинации магния и валерианы. Пусть они и не столь эффективны, но помогают мне держаться на плаву. Хотя бывают моменты, когда я чувствую, как сознание ускользает, когда мой разум закрывается от внешнего мира и переходит в режим перегрузки.
Пройдет еще много времени, пока я привыкну к тому, что я одна и уязвима — идеальное сочетание для панической атаки.
Но я решаю эту проблему день за днем. Я не собираюсь позволять своим проблемам определять меня или порабощать меня жизнью «что если». Потому что я знаю, как это бывает — жить, но не жить по-настоящему, больнее, чем любая паническая атака. Ты просто наблюдаешь за тем, как твоя жизнь проходит мимо тебя, стоишь в стороне и, явно, не можешь вмешаться.
Это моя жизнь. И я должна взять бразды правления в свои руки.
Смена продолжается, а мужчина с пятого столика все пытается втянуть меня в разговор.
Я изо всех сил уклоняюсь от более личных вопросов,
— Он очень заинтересовался тобой, — комментирует Мари, одна из моих сотрудниц.
— Уверена, он был просто вежлив.
— Вежлив? Он оставил тебе сто долларов чаевых, девочка. Хотела бы я такой вежливости, — смеется она.
— Я пыталась сказать ему, что это слишком много, но он не согласился. — объясняю я.
— Лара, девочка, ты что, серьезно? Если тебе дают сто баксов чаевых, ты берешь их и не задаешь вопросов. Иди и купи себе что-нибудь хорошее, — подмигивает она мне, и я улыбаюсь.
Мне было немного неловко брать столько денег, потому что я не хотела, чтобы у него сложилось впечатление, будто я ему чем-то обязана.
Взяв сумку, я выхожу из ресторана через черный ход, натягивая на голову капюшон толстовки и стараюсь выглядеть как можно скромнее.
У меня в сумке есть небольшой нож на всякий случай, но я надеюсь, что мне не придется им пользоваться. На моей совести достаточно одного покушения на убийство, хотя хотелось бы, чтобы это было настоящее убийство.
Идя к своему дому, меня не покидает ощущение, что за мной следят, тени играют со мной и заставляют думать, что за мной кто-то есть.
Обернувшись, я вижу в нескольких метрах от себя темную фигуру, и меня охватывает паника. Не задумываясь, я начинаю бежать, что есть силы, устремляясь к своей квартире.
Однако все напрасно: второй человек тоже бросается в погоню.
Но как только я думаю, что он меня догонит, он останавливается.
Тяжело дыша, я оглядываюсь назад и вижу, что за мной никого нет.
— Я схожу с ума? — бормочу себе под нос, качая головой.
Не задерживаясь, пробегаю оставшееся расстояние и закрываюсь в своей студии, довольная тем, что добралась до дома целой и невредимой.
Черт, нужно быть осторожнее.
— Это не тот парень, что заходил вчера вечером? — спрашивает меня Мари, когда я надеваю свою форму. Наклонившись вперед, смотрю на газету в ее руках, и замечаю там фотографию этого человека.
— Да. Думаю, он, — киваю я.
Мои глаза расширяются, когда я замечаю заголовок. Его тело было найдено в ближайшем парке, он был зарезан, а рука отрезана от тела.
— Боже правый, — бормочу я, ужасаясь тому, что с ним произошло. Может быть, он и был немного жутковат, но это слишком жестокая смерть для любого человека.
— Бедный парень. У полиции пока нет подозреваемых, — качает она головой, поджав губы.
— Надеюсь, они поймают того, кто это сделал, — сочувственно добавляю я.