Опричник
Шрифт:
Но когда на стол поставили сладости, я понял, что пора бы уже переходить к делу. Сладкое в меня уже не полезло, а чая к нему, увы тоже не было. Вместо чая пили какой-то травяной сбор, из которого я достоверно узнал только чабрец. Фёдор так и вовсе объелся так, что не мог даже пить. Хозяин поглядывал всё с той же насмешливой улыбкой.
— Мы зашли не только чтобы выказать тебе своё уважение, почтенный, — сказал я. — Из Москвы мы прибыли по важному делу, а князь Воротынский сказал, что ты сможешь нам помочь.
— Как нынче в Москве? —
— В Москве обеспокоены тем, что на восточных рубежах начинаются волнения, — сказал я.
Амир Газиев закивал, оглаживая выбритый подбородок.
— Ничего не укроется от взора русского царя, да продлит Аллах его дни, — сказал татарин.
Я внимательно посмотрел на него, но, похоже, он говорил серьёзно. Если он вёл дела с Москвой и при хане принадлежал к московской партии, то ему, наверное, можно доверять.
— И я здесь, чтобы быть его глазами и ушами, — сказал я.
— Большая честь — принимать в своём доме такого человека, — закивал Амир.
— В Казани я человек новый. И мне нужна помощь кого-нибудь из местных, — сказал я.
— Блажен тот, чьими руками творится благо, и горе тому, чьими руками совершается зло, — сказал татарин. — Так говорил Пророк, да благословит его Аллах и приветствует.
— Безграничная мудрость в этих словах, — сказал я. — Если бы нашёлся верный человек, который указал бы мне на зачинщиков этих беспорядков, уверен, государь высоко оценил бы его старания.
Газиев снова растянул губы в холодной улыбке.
— Честный человек не станет доносить на своих врагов и недоброжелателей из-за одних только подозрений, ведь если они не подтвердятся, тень падёт и на него самого, — уклончиво сказал татарин.
— Честный человек может поделиться своими подозрениями, — сказал я. — Не на пустом же месте они возникают.
Татарин закинул в рот шарик из сладкого теста, облизал пальцы, отпил из пиалы, задумчиво глядя на остатки трапезы.
— Не на пустом… — хмыкнул он. — Но и имена здесь звучать не будут.
Я нахмурился. Я всё-таки рассчитывал на плодотворное сотрудничество. Особенно после того, как мы потратили здесь столько времени.
— Имён я не назову. Но скажу, где можно найти тех, кого вы ищете, — задумчиво произнёс Газиев.
Ладно, и на том спасибо. Хотя я предпочёл бы без лишней мороки услышать имена, найти подтверждение и свалить обратно в Москву, предоставив всё остальное князю Воротынскому. Но придётся, похоже, идти по сложному пути.
— Ведомо мне, что собираются они в мечети. В Татарской слободе, — опустив глаза, произнёс татарин. — Там искать надобно.
Логично. Где ещё могут открыто собираться заговорщики. Там, где можно собираться, не вызывая подозрений. Да и ни один русский туда не войдёт. Идеальное место.
— Благодарю, почтенный, — кивнул я, приложив руку к груди. — Да пребудет всегда в твоём доме мир и покой.
Мы ещё немного обменялись велеречивыми
Но всё-таки мы с Фёдором вышли на улицу, и я с облегчением выдохнул, утирая шапкой выступивший пот. Беседа с татарином изрядно меня утомила, никогда бы не подумал, что можно потратить столько сил на обычный разговор.
— Странно это, конечно, — пробормотал брат, когда мы немного отошли от подворья.
— Что странно? — спросил я.
— Ну… Мы не так давно друг дружке глотки резали… А теперь вот… В вечной дружбе клянёмся, — сказал он.
— А что, дальше резать предлагаешь? Им здесь жить. И нам тоже. Мирно сосуществовать надо, — сказал я.
— Скользкий тип, — покачал головой Фёдор.
— Готов поспорить, мы ему тоже не понравились, — усмехнулся я. — Ну а что поделать, жизнь такая.
— В мечеть пойдём? — спросил он.
Я посмотрел на белое зимнее солнце, начавшее уже клониться к закату.
— Нет, — сказал я. — Завтра. Сейчас опять молиться начнут, мы только помешаем.
— Так, а что? У воеводы людей взять, нагрянуть внезапно, пока они там все… Кверху задом. Взять их всех тёпленькими! — воскликнул брат.
— Тише ты! — шикнул я. — Не болтай! Вообще забудь про это! Хочешь, чтобы против нас весь город поднялся?
— А чего? — не понял Фёдор.
— А того! Представь, во время литургии татары из храма всех потащили бы! — сказал я. — Поднялись бы горожане отпор дать?
— Как есть, поднялись бы, — сказал Фёдор.
— Вот то-то же! — сказал я. — Завтра сходим. Сейчас пока поглядим, как там Леонтий обустроился.
Мы отправились обратно в кремль, и на этот раз караульные задерживать нас не стали. Внутри кремля спросили у одного из местных слуг про Леонтия, тот указал нам дорогу, и вскоре мы вошли на одно из здешних подворий. После взятия Казани недвижимости освободилось великое множество, потому как самые ярые противники русской власти или сложили головы, или уехали подальше, так что нам удалось отыскать местечко внутри кремля. Добротный такой татарский дом.
Леонтий там шуршал как электровеник, приводя всё в порядок. Воевода, к счастью, догадался направить ему ещё пару человек в помощь, так что разместились мы довольно быстро. От предложенного обеда отказались, оба. После обеда у татарина можно не есть до следующего дня как минимум. А то и до следующего вечера.
Так что я быстро обрисовал Леонтию и Фёдору сложившуюся ситуацию, свой план действий, а потом ушёл отдыхать.
А вот следующим утром мы, все трое, отправились к Татарской слободе. Выехали верхом, не торопясь, чтобы оказаться на месте аккурат после намаза.