Оракул с Уолл-стрит 4
Шрифт:
Я скрыл удивление. Это была огромная сумма, почти вдвое больше его текущих вложений.
— Чем вызвано такое решение? — спросил я, открывая первую папку.
— Ваши результаты говорят сами за себя, — Вандербильт пожал плечами. — В то время как большинство фондов показывают десять-двенадцать процентов годовых, ваш портфель приносит пятнадцать. И, что более важно, структура ваших инвестиций кажется мне гораздо рассудительней.
— Вы имеете в виду нашу консервативную позицию по акциям радио и авиации? — я поднял бровь. — Многие инвесторы
— Именно это меня и привлекает, — Вандербильт понизил голос. — Мы, Вандербильты, пережили достаточно паник, чтобы знать, все имеет свой конец.
Интересно. Вандербильт, похоже, чувствовал приближающийся крах по своим каналам.
— У вас есть конкретные пожелания по структуре портфеля? — спросил я.
— Я предоставляю это вашему усмотрению, — он сделал великодушный жест. — Но я бы хотел обсудить один конкретный проект.
Он кивнул помощнику, и тот выложил на стол большую карту железных дорог восточного побережья с отмеченными красным карандашом секциями.
— Южная железнодорожная ветка, — Вандербильт указал на извилистую линию, соединяющую Ричмонд и Атланту. — Стратегически важное направление, соединяющее промышленный север с сельскохозяйственным югом. Но участок между Роаноком и Шарлоттом устарел и нуждается в полной модернизации.
— Стоимость проекта? — я уже прикидывал возможные схемы финансирования.
— Двенадцать миллионов для первого этапа, — ответил Вандербильт. — Большая часть суммы уже обеспечена через облигационный заем, но нам нужны еще три миллиона акционерного капитала.
— Вы хотите, чтобы я помог привлечь инвесторов? — уточнил я.
— Я хочу, чтобы вы стали одним из инвесторов, — поправил меня Вандербильт. — Через ваш фонд. Инвестиция в железные дороги — это долгосрочная и стабильная стратегия, особенно с учетом грядущих колебаний рынка.
Он смотрел на меня испытующе, словно проверяя, понимаю ли я подтекст.
— Три миллиона существенная сумма, — заметил я. — Но предложение интересное. Особенно учитывая возможность диверсификации в сторону физических активов.
— Именно, — Вандербильт удовлетворенно кивнул. — В неспокойные времена реальные активы, рельсы, вагоны, депо, сохраняют ценность лучше, чем бумажное богатство.
Мы еще полчаса обсуждали детали проекта, и я был впечатлен его продуманностью. Железнодорожная ветка действительно имела стратегическое значение, а модернизация делала ее более эффективной и, следовательно, прибыльной.
— Я подготовлю предложение для нашего инвестиционного комитета, — сказал я, когда обсуждение подошло к концу. — Думаю, у проекта хорошие шансы.
— Превосходно, — Вандербильт поднялся, давая понять, что встреча окончена.
Я поднялся, провожая его к двери. На пороге Вандербильт остановился и понизил голос:
— Будьте осторожны, Стерлинг. Если вы заключили с ними какую-то сделку, помните, что в их понимании условия всегда можно пересмотреть в свою пользу.
Я
— Спасибо за предупреждение, — искренне поблагодарил я.
— Не за что, — он надел шляпу. — В конце концов, я доверил вам управление значительной частью своего состояния. Было бы неразумно позволить кому-то помешать вашему расцвету.
После ухода Вандербильта я позвонил Бейкеру:
— Чарльз, отмените все встречи после трех. У меня ланч с Фуллертоном.
Глава 7
Удачное знакомство
«Шато д’Аржан» был одним из тех ресторанов, которые процветали, несмотря на Сухой закон или благодаря ему. За неприметным фасадом скромного французского бистро скрывалось роскошное заведение, где «специальным клиентам» всегда могли предложить «особый чай» в непрозрачных чашках.
Джеймс Фуллертон уже ждал меня за угловым столиком. Владелец крупнейшей сети универмагов на Восточном побережье выглядел как человек, полностью довольный жизнью, румяный, улыбающийся, излучающий энергию успешного дельца.
— Уильям! — он поднялся, пожимая мне руку. — Рад видеть вас, мой мальчик. Вы становитесь легендой Уолл-стрит!
— Вряд ли, — я скромно улыбнулся, садясь напротив. — Просто оказался в нужном месте в нужное время.
— И с нужными идеями, — Фуллертон подмигнул. — Кстати, о идеях… — он наклонился ближе, понизив голос, — наш новый универмаг с системой самообслуживания продолжает бить все рекорды. Продажи выросли на двадцать семь процентов за первый месяц. Когда вы представите план открытия других магазинов и реорганизации существующих? Я жду.
Я улыбнулся.
— В самое ближайшее время, мистер Фуллертон. У меня все готово. Остались последние штрихи.
Фуллертон поднял бокал с «особым чаем»:
— Жду с нетерпением. Выпьем за революцию в розничной торговле! И за человека, который ее предвидел.
Мы выпили, и Фуллертон перешел к следующей теме:
— Кстати, помните Саймона Вестона? Нефтяного магната из Оклахомы, которому вы делали инвестиционные рекомендации недавно?
— Конечно, — я кивнул. — Надеюсь, мои советы оказались полезными?
— Более чем! — Фуллертон довольно хмыкнул. — Он заработал почти семьсот тысяч на тех нефтяных акциях, которые вы рекомендовали. И сейчас он в городе. Фактически… — он посмотрел на часы, — он должен присоединиться к нам с минуты на минуту.
Я удивленно поднял брови:
— Вы не упоминали об этом, когда звонили.
— Небольшой сюрприз, — подмигнул Фуллертон. — Вестон очень хотел встретиться с вами снова. И не только он.
Прежде чем я успел задать вопрос, дверь ресторана распахнулась, и в зал вошел Саймон Вестон, крупный мужчина с загорелым лицом и проницательными глазами под кустистыми бровями. Его костюм, хоть и дорогой, сидел так, словно владелец чувствовал себя в нем неуютно.