Оракул с Уолл-стрит 4
Шрифт:
— И что именно привело вас на эту встречу? — прямо спросил я.
Харрисон обменялся взглядами с Паттерсоном, затем глубоко вздохнул:
— Реальность такова, что наша текущая финансовая ситуация затруднительна. Банки требуют дополнительного обеспечения по кредитам, которое мы не можем предоставить в столь сжатые сроки. Клиенты паникуют и выводят средства.
— Что вы предлагаете? — я сохранял нейтральный тон.
— У нас есть несколько вариантов, — вмешался Паттерсон. — Включая предложение от неких внушительных сил. — Он бросил на меня испытующий
— Партнерства? — переспросил я, позволив себе легкую улыбку. — После того, как вы попытались уничтожить нас через банковскую систему? После статей в прессе? После всех этих войсковых операций и десантов?
— Бизнес есть бизнес, Стерлинг, — Харрисон попытался улыбнуться, но вышло неубедительно. — Вы сами продемонстрировали, что понимаете это лучше многих.
Я откинулся в кресле, внимательно изучая Харрисона. Человек, который еще недавно был одним из королей Уолл-стрит, сегодня вынужден просить о помощи своего бывшего стажера. Ирония судьбы была почти осязаемой.
— Какое именно партнерство вы предлагаете? — спросил я.
Юрист Харрисона раскрыл папку и начал объяснять их предложение: объединение фирм с сохранением значительной автономии подразделений, принадлежавших «Харрисон и Партнеры». Роберт Харрисон сохранял бы пост председателя совета директоров объединенной компании, я занимал бы должность генерального директора.
Я внимательно выслушал, затем повернулся к Розенбергу:
— Наша позиция.
Наш юрист раскрыл документы:
— Мы рассматриваем вариант полного приобретения «Харрисон и Партнеры» компанией «Стерлинг Инвестментс». Учитывая текущее финансовое положение вашей фирмы, предложение составляет тридцать центов на доллар от оценки активов по состоянию на прошлый месяц.
Лицо Паттерсона исказилось от возмущения:
— Это грабеж!
— Это реальность рынка, — спокойно ответил Прескотт. — С учетом обесценивания активов и текущих обязательств, это еще щедрое предложение.
— А что касается руководства, — продолжил я, — мы предлагаем мистеру Харрисону должность почетного председателя совета директоров. Без исполнительных полномочий.
Харрисон побледнел:
— Вы хотите не просто купить мою компанию за бесценок, но и полностью отстранить меня от управления?
— Нет, — я покачал головой. — Я предлагаю спасти то, что еще можно спасти, и сохранить ваше имя и репутацию. Поверьте, это лучше, чем публичное банкротство.
В комнате повисла напряженная тишина. Харрисон смотрел в никуда, погруженный в тяжелые размышления. Паттерсон нервно постукивал пальцами по столу. Их юрист что-то быстро писал на листе бумаги.
Наконец Харрисон поднял взгляд:
— Если бы мне предложили представить самый худший сценарий иесяц назад, я не смог бы вообразить ничего подобного. — Он покачал головой. — Но у меня нет выбора, не так ли?
— Выбор всегда есть, — ответил я. — Вы можете принять предложение других
— Что с моими людьми? — спросил Харрисон. — С сотрудниками?
— Ключевые специалисты будут сохранены, — заверил я. — Остальных мы оценим индивидуально. Никаких массовых увольнений.
Харрисон медленно кивнул:
— Мне нужно время до утра. Я должен обсудить это с партнерами.
— У вас есть время до девяти утра, — согласился я. — После этого предложение будет пересмотрено в свете новых рыночных условий.
Мы закончили встречу, и Харрисон с его спутниками покинули комнату. Я остался с Прескоттом и Розенбергом, обсуждая детали предстоящей сделки.
— Он примет предложение, — уверенно сказал Розенберг. — У него просто нет других жизнеспособных вариантов.
— Согласен, — кивнул Прескотт. — Но что насчет других покупателей? Если они предложат лучшие условия…
— Они не предложат, — ответил я. — Им не нужен самостоятельный Харрисон. Им нужен инструмент для их операций. Марионетка, а не партнер.
Когда мы покинули клуб, О’Мэлли уже ждал меня в автомобиле:
— Как прошло, босс?
— Почти идеально, — я устроился на заднем сиденье. — Харрисон капитулирует. К завтрашнему утру «Харрисон и Партнеры» станет частью нашей компании.
— А название? — поинтересовался О’Мэлли, заводя мотор.
Я задумался на мгновение:
— «Стерлинг, Харрисон и Партнеры». Сохраним имя для истории, но реальная власть будет полностью в наших руках.
Автомобиль медленно тронулся, унося нас в ночной Нью-Йорк. Я смотрел на проплывающие за окном огни города, размышляя о стремительном повороте событий. Менее чем за два месяца я прошел путь от стажера до владельца одной из крупнейших инвестиционных компаний на Уолл-стрит. И это только начало.
Утром следующего дня, ровно в девять часов, в моем кабинете раздался телефонный звонок. Это был Харрисон.
— Мы принимаем ваше предложение, Стерлинг, — его голос звучал устало, но решительно. — С одним условием. Имя моей семьи должно остаться в названии компании.
— Договорились, — ответил я. — Розенберг подготовит все необходимые документы к полудню.
— Я никогда не думал, что скажу это, но… — Харрисон сделал паузу. — Вы превзошли меня, Стерлинг. Превзошли во всем.
— Я учился у лучшего, — отметил я, не без иронии.
После того, как мы закончили разговор, я вышел из кабинета и направился в конференц-зал, где уже собралась вся команда. Когда я объявил о принятии нашего предложения Харрисоном, в комнате раздались аплодисменты.
— Господа, и мисс Левински, — я поднял руку, призывая к тишине. — То, что мы сделали за последние дни — это только начало. Приобретение «Харрисон и Партнеры» мгновенно делает нас одним из крупнейших игроков на Уолл-стрит. Но с большой властью приходит и большая ответственность.