Оракул с Уолл-стрит 4
Шрифт:
Я замер, держа стакан на полпути ко рту.
— Вы хотите, чтобы я присутствовал на собрании глав преступных семей Америки?
Лучиано усмехнулся.
— Не на главной встрече. Ты присоединишься к нам позже, когда основные вопросы будут решены. Мы представим тебя как нашего финансового консультанта.
— Послушай, — продолжил он более прямолинейно, — нам нужно показать этим старомодным макаронникам, что будущее за умными деньгами. Твое присутствие — это заявление.
Я медленно поставил стакан на стол.
— Господа, я ценю ваше
— Именно поэтому ты нам и нужен, — перебил Мэдден. — Новое поколение должно мыслить шире. Мы не можем вечно оставаться в тени. Легальный бизнес, инвестиции, финансовые операции — вот будущее.
Я колебался. В истории, которую я знал из своей прошлой жизни, конференция в Атлантик-Сити стала поворотным моментом для американской мафии. Начало эпохи синдиката, организованной преступности, выстроенной по корпоративным принципам. Но именно поэтому присутствие там ставило под угрозу мою тщательно выстроенную легенду финансового гения.
— У меня важные деловые встречи, запланированные на…
— Отмени их, — резко сказал Лучиано. — Это важнее.
Его тон не оставлял сомнений, это не просьба, а приказ. Я почувствовал, как О’Мэлли напрягся за моей спиной.
— Чарли, полегче, — Мэдден поднял руку. — Стерлинг не один из твоих парней. Он партнер.
Лучиано откинулся на спинку стула.
— Извини. Но ты должен понять, насколько это важно. Мы объединяем силы, создаем нечто невиданное доселе. И нам нужны умные люди, способные работать с большими деньгами. Ты показал, на что способен, увеличив наши инвестиции вдвое за несколько месяцев.
— К тому же, — добавил Мэдден, — там будут присутствовать люди, контролирующие определенные профсоюзы. Докеры, строители, железнодорожники. Представляешь, какие возможности для инсайдерской информации?
Теперь я понял. Они не просто хотели продемонстрировать свою связь с респектабельным финансистом. Они планировали создать разветвленную сеть для получения внутренней информации, которую можно использовать на бирже.
— Когда состоится эта конференция?
— Через две недели, — ответил Мэдден. — В отеле «Президент» в Атлантик-Сити. Тебе понадобится всего два дня.
Я сделал глоток виски, обдумывая ситуацию. Отказ мог выглядеть как проявление нелояльности, а гангстеры 1920-х очень серьезно относились к лояльности. С другой стороны, посещение такой встречи потенциально могло привлечь внимание федеральных властей.
— Есть еще кое-что, — произнес Лучиано, понизив голос. — Сицилийцы из Кастелламмаре.
Я напрягся. Группировка из Бруклина, известная своей жестокостью и приверженностью к старым сицилийским традициям.
— Что с ними?
— Они недовольны твоим появлением, — Лучиано наклонился ближе. — Считают, что все должно оставаться внутри семей. Никаких посторонних.
— Мне стоит беспокоиться?
— Пока нет, — Мэдден
Я кивнул, мысленно просчитывая варианты.
— Хорошо, я приеду. Но только на второй день, как вы предложили.
— Отлично, — Мэдден широко улыбнулся. — Я знал, что ты поймешь важность момента.
Лучиано щелкнул пальцами, и из боковой двери появился тощий седовласый мужчина с папкой документов. Я уже постоянно работал с ним.
— Вы уже знакомы с Джакомо, — сказал Лучиано. — С моим финансовым советником. У него есть информация, которая тебя заинтересует, Стерлинг. Последние новости из профсоюза докеров.
Следующий час мы провели, обсуждая детали предстоящей встречи и обмениваясь информацией. Джакомо, как обычно, продемонстрировал удивительную компетентность в финансовых вопросах, его анализ движения грузов через порты Восточного побережья был точен и детален.
Когда встреча завершилась, Мэдден проводил меня до двери.
— Стерлинг, я ценю твою помощь. И не забывай: сицилийцы, они непредсказуемы.
— Я буду осторожен.
Выйдя из ресторана, я глубоко вдохнул прохладный воздух. О’Мэлли и Мартинс держались рядом, внимательно оглядываясь.
— Отвезите меня в офис, — распорядился я. — У меня еще осталась работа. И Патрик, немедленно организуй встречу с тем человеком, о котором ты говорил. Из Бруклина. Пришло время с ним познакомиться.
Вечер выдался пасмурным. Тяжелые облака нависли над Манхэттеном, обещая дождь к ночи. Я сидел в своем кабинете, просматривая отчеты, когда О’Мэлли вошел без стука.
— Босс, я договорился о встрече. Полчаса, в доках Бруклина.
Я отложил бумаги.
— Твой информатор?
— Да. Тот, кто работает в зоне влияния сицилийцев из Кастелламмаре.
— Ты ему доверяешь?
О’Мэлли кивнул.
— Настолько, насколько вообще можно доверять стукачу. Но информация у него всегда точная.
Через двадцать минут наш автомобиль уже пересекал Бруклинский мост. Металлические конструкции гиганта высились над нами, чудо инженерной мысли девятнадцатого века, все еще поражающее воображение. Внизу расстилалась гавань Нью-Йорка, забитая судами всех мастей, от океанских лайнеров до маленьких рыбацких лодок.
Мы проехали через промышленные районы Бруклина, мимо складов, фабрик и многоквартирных домов, где жили рабочие. Наконец, Мартинс остановил машину у заброшенного пирса.
— Жди здесь, — сказал я ему. — О’Мэлли, ты со мной.
Мы прошли между штабелями ящиков к краю пирса. Вонь протухшей рыбы смешивалась с запахом угольного дыма и мазута. Чайки кружили над головой, выкрикивая пронзительные призывы.
— Вот и он, — О’Мэлли кивнул в сторону человека, стоящего у ржавого крана.
Худощавый мужчина лет сорока, с потрепанной сигаретой в зубах и шрамом, пересекающим левую бровь. Одет как обычный докер, грубые рабочие брюки, тяжелые ботинки, выцветшая кепка.