Орел и полумесяц
Шрифт:
— Ты пришла от него?
— Да, чтобы предложить тебе сделку, от которой ты не сможешь отказаться, — голосок Морриган напоминал колокольчик. — Кернунн уже предлагал это Цезарю в прошлый раз, но тот упорно отказывался. Думаю, теперь бы он не повторил этой ошибки и вряд ли тебя похвалит, если ты откажешься. Разделайся с друидами и тогда… — красавица загадочно умолкла.
— И тогда? — подхватил Ворен.
— И тогда вы, римляне, во-первых, получите покровительство наших богов, а, во-вторых, получите кровь Кернунна. Мы знаем, что она нужна Цезарю…
Глаза Луция Ворена загорелись. Он подумал о возможностях, открывавшихся перед вампиром, испившим такой крови. Она пригодилась бы не только Цезарю…
— Что-то мне подсказывает, что Кернунн щедро делится своей кровью и с тобой… — сказал он вслух.
— Так и есть, — весело отвечала Морриган, — и я могу продемонстрировать, что я могу с ее помощью…
В руках красавицы появилась чаша с кровью, и она с наслаждением отхлебнула из нее.
— А теперь смотри, — с задорной улыбкой сказала она.
— Весь внимание.
Со скоростью метеора Морриган обежала вокруг него, переместилась дальше, а потом вернулась назад. Человеческому глазу было трудно уследить за всеми ее передвижениями.
— Не могу сказать, что я впечатлен, — с притворным равнодушием проговорил Ворен.
— Будешь, — хихикнула Морриган, стремительно атаковав его.
Человек не смог бы среагировать на ее нападение сразу, да и дралась она не хуже Зены. Но вампир сильнее и ловчей человека. Оскалившись, Ворен зашипел и начал становиться рукокрылым.
— Э, да Цезарь, смотрю, обратил тебя, — не растерялась полубогиня, приготовившись обороняться.
— Я не хотел, чтобы у нас с тобой были другие столкновения, кроме тех, что ниже пояса, но ты меня вынуждаешь! — прошипел вампир.
— Ну что ж, посмотрим, кто из нас окажется сверху! — рассмеялась Морриган.
Они начали драться и не заметили, как их борьба стала плавно переходить в любовную. Вампиру удалось повалить полубогиню на землю, и он принялся рвать своими когтями на ней одежду.
— Эй, эй, полегче, грубиян, — сердясь, да не очень, промурлыкала она и… стала помогать ему.
Ворен принял человеческий облик и, сбросив доспехи, рванул на себе тунику… Он вошел в нее резко, стремительно и быстро-быстро задвигался в ней. При этом он ласкал чудесные груди Морриган, покусывая озорно торчащие соски.
…Время спустя, когда они, усталые и довольные лежали в объятиях друг друга, Ворен произнес:
— А я ведь соврал тебе. Я не Антоний, меня зовут Луций Ворен.
Морриган приподнялась на локте и возмущенно уставилась на него:
— Что?! Ах ты… Да я тебя убью, но давай сначала продолжим… я хочу еще! Но теперь сверху буду я!
— Да со всяким удовольствием, — хохотнул Ворен, — но… скоро рассвет и…
Морриган хитро улыбнулась.
…В палатку Ворен вернулся поздно… по меркам вампира. Солнце уже давно взошло, но теперь его лучи могли лишь согреть, а не опалить Луция.
— Где ты был?
— Долгая история, — тонко улыбнулся Луций. — Скажу только, что мне довелось попробовать божественный нектар.
— Вот же извращенец! — подозрительно покосившись на него, буркнул Тит.
— А еще, — продолжил Ворен, — нам нужно срочно решить вопрос с друидами. Цезарь не хотел устраивать смертоубийства, и я сам не сторонник этого, но…
— Что ты предлагаешь?
— Узнать, не делают ли они чего-то подозрительного, из-за чего их деятельность можно было бы запретить. Местный народ их, конечно, почитает, но не бывает так, чтобы все были довольны. Все равно хоть один недовольный найдется.
Более-менее поднаторевший в римских интригах Ворен справедливо считал, что и в этих глухих местах все точно также. Но боги, похоже, услышали его, и некоторое время спустя часовой доложил о том, что какой-то кельт хочет видеть их полководца. На сей раз Луций играть роль Антония не собирался, но последний не возражал против того, чтобы при его разговоре с незнакомцем присутствовали они с Титом и Габриэль. После вчерашних возлияний Марк мучился похмельем и выглядел не очень хорошо что для человека, что для вампира.
Представ пред грозные, красноватые очи полководца, рыжий детина начал цветастую речь:
— О, подобный Таранису, могучий, словно гроза, воитель…
Антоний, схватившись за голову, простонал:
— О боги, что за херню ты несешь?! Мне и так тошно… Скажи мне просто, чего тебе надо?
— Цицерон хренов, — хмыкнул Ворен.
— Я насчет друидов… — сконфузившись, начал детина.
Но тут он заметил Габриэль, и его реакция при этом была несколько неожиданной.
— Спасайтесь, это она! — заорал он, пятясь. — Не надо, не убивай меня! Я ничего им не собирался говорить!
— Ну что опять такое? — простонал Антоний. — Ох, моя башня…
— Это… это она! — не унимался варвар.
— Кто — она?
Решив, что это либо сумасшедший, либо убийца, прикидывающийся им зачем-то, Габриэль, зашипев, подлетела к нему.
— Я перегрызу тебе глотку, если не скажешь, что за комедию ты ломаешь! — пригрозила она.
— Не… не надо! — задрожал кельт. Потом, словно что-то поняв, он изумленно проговорил: — Ты… ты вампирша, ты не богиня! Значит, ты — не она.
— Да что ты все заладил «она — не она»?! — проворчал Ворен. — К делу.
А Габриэль помрачнела, начав понимать, что человек принял ее за другую.
— Говори! — сказала она ему, проведя коготком по его шее. — Что общего у друидов с этой богиней и кто она?
— Они… они заставляют нас поклоняться ей. А еще они вроде как учат добру, но при этом…
— При этом требуют, чтобы вы несли их секте денежки, как обычно, — хмыкнул Антоний, к которому вернулось чувство юмора. — Знаем мы такие дела.
— Да нет, не это, — замотал головой варвар, — им ничего не нужно, только…