Орлиное гнездо
Шрифт:
Пришел сам хозяин вместе со своим подмастерьем. Оба этих немца с почтительностью и улыбками, скрывавшими волнение, стали помогать Иоане облачаться. На нее надели кольчугу, латы, севшие безупречно; укрепили наручи и поножи. Последним она надела шлем.
Иоана подняла голову – и встретилась взглядом с Албу. Он спокойно кивнул. В прорези черного шлема ему были видны только горящие тревогой зеленые глаза госпожи, которую он сам, не зная, кто перед ним, сейчас мог бы принять за юношу-валаха, юного рыцаря Трансильвании.
“Прежде, чем они тронут ее хоть пальцем, им придется переступить через меня!” -
Иоана повернула голову к хозяину, черные волосы, теперь обрезанные до пояса, рассыпались по черному панцирю.
– Что ж, отличная работа, мастер! Сейчас мы сполна рассчитаемся с тобой!
Уже не скрываясь, она выхватила из рук Албу меч и молниеносным движением убрала его в ножны, висевшие на ее собственном поясе: неожиданная грозная готовность женщины-воина заставила ремесленников попятиться. Левая рука Иоаны проскользнула в ременную петлю дедовского щита с серебряным орлом, и пальцы, обтянутые замшевой перчаткой, закаменели на рукоятке.
– Валахия и орел! – крикнула она, чувствуя, точно сила предков влилась в нее.
– Какой бравый воин! – воскликнул немец. В выцветших глазах пожилого нюрнбергца теперь не было ни тени шутливости – только смятение. Иоана звонко и безжалостно рассмеялась.
– Идемте же, расплатимся с вами!
Она первой шагнула к двери; и тут, точно оружейник мог каким-то путем подать сообщникам знак отсюда, в лавке раздался топот нескольких пар ног – тяжких мужских подкованных сапог.
========== Глава 54 ==========
Иоана первой выступила в лавку – но ее тут же оттеснил Албу Белые Волосы, заслонив юного черного воина своим могучим телом. И вовремя. Все валахи и венгры узнали вошедших.
Из-за плеча своего охранителя боярская дочь сразу же увидела того, страдание по ком не могла исцелить никакая новая любовь, как бы сильна та ни была, - и сердце ее облилось кровью. Молодые руки, закованные в железо, похолодели и не поднимались, как у старца на смертном одре.
Корнел Испиреску, казалось, постарел за эти месяцы разлуки на десять лет – мало что осталось от его былой красоты: но исстрадавшуюся грудь обтягивал обшитый кольчужной чешуей рваный черный кафтан с алым драконом, кусающим свой хвост, который он носил с мрачной гордостью. Плечи и грудь Корнела поверх чешуйчатого кафтана покрывали старые черные латы, тоже прекрасной нюрнбергской работы, - но голова валаха, на которой перепутались темные и седые кудри, была открыта. Корнел хотел показать хозяевам лавки свое дружелюбие и мирные цели – как и тот, кого сопровождал витязь Дракона.
Князь Цепеш показался Иоане так страшен, точно не просто провел в аду многие годы, а правил этим адом. Что ж, это было недалеко от истины. Члены господаря под черными, как у Иоаны, но иссеченными многими ударами и проржавевшими во многих реках доспехами оставались все так же по-звериному мощны; но длинные волосы Дракулы побелели наполовину, а лицо, которое и в юности никак нельзя было назвать красивым, прорезали морщины. После многих месяцев на солнце, таком жестоком, что воины жарили мясо на собственных доспехах, лицо это напоминало печеное яблоко. Только зеленые глаза навыкате смотрели все так же пронзительно-страшно;
Иоана, едва дыша, оглядела лавку. Где же Андраши, узнали ли его гости?
Она нигде не видела своего жениха: хотя не думала, что он, подобно ей, будет прятаться за спинами своих людей. Князь идет против князя – не против крысы! Однако в лавке было еще множество укрытий, которыми мог воспользоваться ее возлюбленный, прекрасный и хитрый, как грек.
Люди Дракулы – и ее люди застыли на несколько мгновений, уставившись друг на друга; но, овладев собой, воительница почувствовала, что большой беды в этом еще нет. Мало ли, кто мог зайти сюда: разве не вся Трансильвания теперь взяла в руки оружие?
Что же и в том, что посетители признали Дракулу и затрепетали перед ним? Именно так и должно было случиться!
Дракула и его дружинники наконец отвернулись от отряда Иоаны, и среди валахов послышался облегченный ропот. А Иоана, вдруг почувствовав, что больше не в силах прятаться за спиной Албу, выступила вперед. Албу рванулся было к ней, но понял, что на глазах у Цепеша и Корнела ничего больше сделать не может; и предоставил свою княгиню ее собственной храбрости и воле. Валахи и венгры пошевелились, перестроившись, точно перед нападением, - но атаку предстояло сейчас выдержать не им.
В лавке наконец появился хозяин, у которого тряслись колени. Он хотел заговорить с высочайшими гостями, но губы ему тоже не повиновались.
Иоана подумала, что портреты Дракулы на памфлетах, удивительно похоже передавшие его черты, давно уже ходят по рукам в Семиградье – или же попросту немец узнал Дракулу и его витязей с чужих слов; или же встречался с ним прежде… тогда, когда князь показал себя всему Брашову. Хотя разве не говорили за своего хозяина лучше всего алые драконы, нашитые на черных кафтанах дружинников, связанных между собою кровью тысяч и тысяч жертв?
– Что угодно моим господам? – спросил наконец немец, низко, почти раболепно кланяясь, как скорее было свойственно восточным, а не западным людям. Однако при виде Влада Дракулы многие люди забывали свои привычки.
Губы господаря Валахии изогнулись в улыбке.
– Ты хороший мастер, и твоя работа служила мне долго, - сказал он на хорошем немецком языке. – Но ты видишь, что мои доспехи и доспехи моих воинов снова прохудились и потрепаны в битвах с неверными. А мне очень скоро предстоит решающее сражение. Не будешь ли ты любезен выковать для нас новое вооружение?
Князь помолчал и прибавил, улыбаясь:
– Я знаю, что у тебя много работы, - но ведь ее можно отложить во имя более важных дел, не так ли? Я даю тебе три дня, чтобы заново одеть в железо моих витязей. Я расплачусь с тобою сполна, не сомневайся - слово князя Валахии!
Влад Цепеш замолчал, разглаживая усы и с несказанным удовольствием глядя в лицо нюрнбергского оружейника, которого в эти минуты Иоана жалела всей душой. Старый немец даже согнулся, схватившись за прилавок, короткие волосы прилипли ко лбу и заблестели от пота.