Ормхеймский Бастард
Шрифт:
Как бы Ирия добралась до Тенмара с фигурой Нинон? И с внешностью Карлотты отбивалась от каждого кавалера? А как теперь мотаться туда-сюда?
Просила красоту? Вот тебе красота. Аж рубаха трещит. Довольна?
Скажи спасибо, что к этому еще и соответствующий зад не отрос. Спасибо Ральфу Тенмару — за тренировки. А то тебе, радость моя, вот-вот больше рюшечки под юбки не понадобятся.
Ирия поспешила застегнуть камзол. А то мало ли что? И уже потом щелкнула ключом и быстро отступила на два шага.
Нинон и в самом деле приволокла поднос.
Или на трех Стивенов Алаклов. На всю его семью — еще до диеты Иден.
Или на откорм взрослеющих девиц — наполовину южанок.
И не тяжело было тащить? А как насчет споткнуться?
Ясно. Красотка возмечтала разделить с гостем трапезу. Для себя старалась. Где же еще столько деликатесов перепадет?
А уж точно полагала, что проголодаются они как следует. И до, и после.
Интересно, бывают ли гостиницы без горничных? Или с престарелыми? Вряд ли.
А с женами ревнивых мужей? Не факт, что поможет. Еще и на драку нарвешься. Вдруг доблестному защитнику невинной прелестницы плевать на дворянство коварного соблазнителя? А уж если еще и изрядно подвыпившему — для пущей храбрости…
— Вы часто встречаете девушек со шпагой на поясе? — хихикнула Нинон. Многообещающе-многообещающе.
И замолчала, разглядев еще и пистолет. Заряженный, кстати.
Быстро и привычно.
— Я путешествую один, — сдержанно улыбнулась Ирия.
Только бы девица не попросила «подержать». Или «пострелять».
— Вы задержитесь у нас? — горняшка ловко пристроила ношу на стол. При этом склонившись как можно ниже. И колыхнув бюстом, коему позавидует даже лиарская кухарка Мэри. Про некую барышню из того же замка и говорить смешно.
Ладно, значит, с самой Ирией всё еще не так страшно. Да и зад опять же пока прежний. В штанах не выделяется.
— Спасибо, Нинон, — Ирия положила на стол пол-ритена. — Можешь идти.
— Молодому господину больше ничего не нужно?
Девица всё еще не теряет надежды. Иначе с чего расправила полные соблазнительные плечи, туже натягивая декольте?
Увы, ничего, кроме зависти, ее прелести у Ирии вызвать не могут. Да и то — лишь в прошлом и позапрошлом году. Ныне уже свое отрастает — девать некуда…
— Нет. Вы свободны.
Возможно, прозвучало слишком категорично. Но иначе от Нинон не отвязаться.
— И еще… Столько снеди мне просто не нужно. Заберите половину. Красивым дамам нужно хорошо питаться.
3
Симпатичные или хоть внушающие доверия аббатства Ирии пока не встречались вовсе. Но нынешний склеп способен переплюнуть все предыдущие и последующие. И дело даже не в его расположении — на отшибе, да еще и рядом с топким болотом. И не в особой мрачности.
Просто чем дальше, чем сильнее тянет гнилью. И трясиной. А еще — могильным холодом. И вообще чем-то мерзким. Отвратительным.
С каждой милей.
Больше всего на свете хочется развернуться и погнать лошадь прочь. Спасая себя и ее.
Нельзя. Если в подобном месте родное существо… Что же за чудовище Карлотта, раз засунула в такую хмарь собственного внука?! Внучку. Девочку…
Впрочем, как раз они для «сестры Валентины» — бесполезное ничто. Всё равно потом отдавать мужу или монахиням. А уж если еще и бастарды…
Творец милосердный, дай Ирии спасти племянницу! Дай вернуть Эйде дочь!
Здоровенные ворота ободряюще напомнили о амалианках. Об их неповторимом гостеприимстве.
— Откройте! Живо!
— Кто силой ломится в Храм Творца? — хмуро рявкнули оттуда. И уж точно — не всепрощающе.
Творец найдет себе жилище поуютнее. Что бы Ирия ни думала о высших силах — вряд ли они глупы. Так зачем им такое мерзкое жилье и столь подлые служители?
В это аббатство принимают только невинных дев. И те никогда не покидают его. И не открывают лиц. Никому. Обет.
Впрочем, некому и открывать. Сюда вообще крайне редко допускают посетителей. И никогда — родню монахинь и послушниц.
Впрочем, те, кто запирают здесь дочерей и сестер, вряд ли впредь интересуются ими вообще. Разве что с целью узнать, не пора ли молиться за упокой.
А еще здесь детский приют. В этой хляби и промозглой сырости. В него принимают только девочек. Но еще ни одна не покинула этих стен.
Сколько же здесь монахинь и служанок? И… сколько из них выживает?
— Кавалер Реми Рено. Кузен и законный опекун графини Эйды Таррент. Я прибыл забрать мою племянницу, незаконно отправленную сюда осужденной законом преступницей, сестрой Валентиной из аббатства святой Амалии в Лиаре, на Острове Ястреба. Немедленно откройте именем закона!
Последний подарок Октавиана. Кольцо Карла, под шумок содранное хладнокровным парнем прямо с трупа. Чуть ли не под носом у Всеслава.
Теперь у Ирии есть печать, открывающая любые двери. Ровно до известия о смерти ее хозяина. Главное — обогнать чужих гонцов.
Да, настоятельница наверняка сама пошлет уточнение в столицу — хотя бы, чтобы обезопасить себя. И письмо получит «дядюшка» Гуго Первый. Вот удивится-то. Всех приближенных Карла он знает хорошо. Вместе пили, гуляли и шлялись по девкам.
Впрочем, вдруг не вспомнит имя?
Тоскливый скрип, впереди расширяется коридор серой земли.Открываются ворота.
Так и есть. Вот он — мрачный, серый двор под серым небом. Здесь солнца будто вообще не бывает.
Наглухо закрытое лицо монахини. Видно одни глаза и совсем чуть лба над ними.
Что за странный здесь Устав? И обеты.
— Обождите, кавалер, — голос из-под плотной ткани звучит еле слышно. Да еще и хрипло. Она простужена? — Я доложу матери-настоятельнице.
Медленно захлопываются ворота. С тем же противным скрипом. Удастся ли их перелезть — если что? Ирии на такие «что» весьма везет. А вот на «перелезть»…