Оружие юга
Шрифт:
"Огонь!" - крикнул Коделл. Голубая волна снова выросла перед бруствером. Как и три раза перед этим, конфедераты просто снесли ее. Ни один янки не смог прорваться сквозь пятидесятиярдовый завал из трупов. Капитаны и лейтенанты, воодушевлявшие своих солдат, были впереди. Как и во всех войсках по обе стороны войны, большинство солдат брали пример со своих командиров. Иначе они старались уклоняться от опасности и не лезть вперед.
Пара синемундирников стояла с высоко поднятыми в воздух пустыми руками. "Эй, южане, не стреляйте!" - крикнул один из них, его северный акцент резко ударил по ушам Коделла.
– "Мы
Коделл огляделся. "А где лейтенант?" - спросил он, не видя никого старше его по званию.
"Его убили," - коротко ответила Молли Бин.
"Ох, ты- ж." Не раздумывая больше, Коделл приказал федералам: "Двигай вперед, янки. Да пошустрей. Если нам опять придется стрелять, вы окажетесь прямо под огнем."
Северяне бросились к баррикаде. Коделл криком направил их обойти заграждение по краю дороги. Было слышно, как они ломились там сквозь заросли. Исчезнув на некоторое время, они выбрались на дорогу уже за баррикадой. Конфедераты быстро освободили их от вещей и денег, которые были у них. "Обувь тоже, янки," - сказал босой рядовой.
– "У одного из вас, возможно, найдется мой размер, а если нет, я все равно обуюсь, а другую пару передам когму-нибудь еще."
Пленные не протестовали. "Забирай что хочешь, южанин," - сказал один из них, снимая крепкую походную обувь.
– "Я так рад, что в меня больше не стреляют, что не думаю ни о чем другом. Когда вы начали стрелять в нас, я подумал, что у вас там миллион людей, а может, два." Конфедерат усмехнулся на это.
Коделл направил пленных в тыл. Затем подошел к баррикаде, чтобы посмотреть, готовятся ли северяне еще к одной атаке. Стрельба на юге приближалась - это означало, что дела у Лонгстрита идут хорошо. Стрельба на севере также становилась все громче, вернее, распространялась все шире; артиллерийские залпы смешивались с ружейными.
Солнце опустилось, кроваво-красный шар высвечивал окровавленные тела, нагромождение веток, завитки порохового дыма и очаги пламени. Пятой атаки янки не было. С наступлением темноты гул сражений на севере и юге начал ослабевать. Он также начал утихать в лесу к востоку от Брок-роуд, хотя и не угас совсем, вспыхивая чуть не ежечасно короткими всхлипами.
Коделл оглядел баррикаду и окрестности. Но кроме Молли Бин никого из знакомых не увидел. Любой бой обычно разбрасывал аккуратные походные линии. Битва в Дикой Земле лишь усугубила это. Он спросил: "Мелвин, ты не знаешь, где остальные ребята из 47-го?" Молли показала на восток. "Некоторые из них застряли в зарослях вон там, где-то в полумиле. Какое-то время я была с ними. Потом услышала здесь стрельбу и побежала на помощь."
"Ночь уже не за горами," - сказал Коделл.
– "Давай-ка пойдем посмотрим, может, наткнемся на ночевку нашего полка." Она кивнула и последовала за ним, когда он направился в кусты. Пробираться по зарослям в сумерках было еще хуже, чем днем. Любой индеец рассмеялся бы, услышав шум спотыкающегося Коделла в борьбе с терновником и кедровой молодью.
"Кто идет?" - раздался настороженный голос впереди.
"Двое парней из 47-го Северокаролинского," - быстро ответил Коделл, прежде чем нервный владелец этого голоса не начал стрелять. Молли Бин, идущая за ним, усмехнулась. Он проигнорировал ее усмешку; для него она сейчас была солдатом, а не женщиной. Он спросил в ответ: "А вы
"Пятнадцатая Северокаролинская бригада Кука," - ответил все еще невидимый человек более спокойным голосом. "Вы из бригады Киркланда, верно?"
"Да, оттуда," - согласился Коделл. По крайней мере, он разговаривал с кем-то из своего корпуса.
"Держитесь на восток. Там найдете своих."
Коделл продолжал идти в указанном направлении. Он так и не увидел человека, с которым разговаривал. Его и Молли еще два раза окликнули за короткое время. Он также сам опрашивал несколько небольших групп людей: солдат, идущих в западном направлении в поисках своих полков. Он был уверен, что это не враги там, в наступающей темноте. Но осторожность не была лишней. В Диких Землях уверенность мало что значила.
На прохождение этой полумили потребовалось полчаса. Тогда, с досадой Коделл узнал, что каким-то образом они прошли мимо своего полка и должны были вернуться. Если бы Молли стала ругать его за это, он принял бы это за должное. Но она лишь сказала: "Давай поищем в окрестностях, Нейт." Кивнув с благодарностью в ответ, что она вероятно, не могла видеть, он побрел назад.
Они наткнулись на небольшую поляну. Несколько солдат сидело вокруг костра. Один из них оглянулся на них. Это был Демпси Эйр. "Будь я проклят," - сказал он, - "Мы уже представляли тебя мясом для стервятников, Нейт."
"Я тоже так думал о себе пару раз не так давно." Коделл опустился на землю устало, с ноющими ногами. "Ты даже успел повесить свою пернатую шляпу, Демпси. А я свою потерял."
"Потерять такую красоту, Нейт." Эйр снял шляпу с Молли. "Рад, что ты не потерял также и эту маленькую красотку."
"Заткнись, Демпси, слышишь?" - сказала она.
– "Не хочу, чтобы ветер из твоего глупого рта донесся до ушей какого-нибудь офицера."
"Прости, э-э, Мелвин," - покаянно сказал Эйр.
"Вода рядом есть?" - спросил Коделл, тряся пустой флягой.
– "У меня совсем пусто."
Эйр ткнул пальцем на север. "Там, немного ниже, ручей в двух минутах ходьбы." Надеясь, что пара минут не растянется до времени, в течение которого он искал свой полк, Коделл отправился искать ручей и облегчить природную потребность, от которой до сих пор не избавился из-за присутствия Молли Бин. Такая стеснительность была глупостью, но уж таков он был; вздох облегчения огласил воздух, когда он расстегнул брюки.
Он нашел воду, ступив в нее. Сняв ботинки, он долго обмывал усталые ноги, прежде чем заполнил флягу. Напившись воды, он почувствовал себя гораздо лучше. Он знал, что его товарищи были только в нескольких ярдах от него, знал, что десятки тысяч федералов и конфедератов были в пределах нескольких миль, но ему вдруг почудилось, что он один здесь, в Диких Землях.
Его уши тут же опровергли это. Несмотря на полную темноту, вспыхнула перестрелка между вражескими отрядами. Но крики раненых воспринимались гораздо тяжелее. В этом сплетении, в которое попали обе армии, раненый человек вряд ли мог добраться в тыл, да и его товарищам трудно было спасти, а иногда даже найти его. Вопли, крики, стоны, казалось, превратили заросли в прибежище замученных призраков. Большинство голосов боли доносилось с юга, а это означало, что они вырываются изо ртов янки. Но конфедераты также выкрикивали свою боль всему миру.