Осенний лист или зачем бомжу деньги
Шрифт:
В одном из помещений, в самом большом, в котором, по-видимому, должна была разместиться столовая или кухня, Окрошка нашел-таки, что искал - высокий, широкий и глубокий металлический шкаф, на дверце которого краснела трафаретная надпись: 'ПРОДУКТЫ'. На проушинах, приваренных к дверцам шкафа, висел могучий замок-калач. Окрошка подергал его руками, казалось, что без тяжелой кувалды или ломика здесь не обойтись.
– Эй, Бирюк! Альф!
– позвал Окрошка, пританцовывая от нетерпения на одной ноге и двух костылях рядом с продуктовым шкафом.
– Идите сюда,
Бирюк подошел и, поковырявшись в замочной скважине, легко ударил по калачу маленьким молоточком из котомки. Секундная пауза, и тяжелый замок оказался у старого медвежатника в руках. Альфред не мог скрыть улыбки, наблюдая, как в глазах Окрошки сначала вспыхнули и загорелись огоньки несказанной радости, и как потом, когда он распахнул дверки шкафа, вытянулось его лицо от полного и окончательного разочарования. Полки шкафа оказались пустыми. На них не было ничего, кроме ровного слоя пыли.
– Это…почему? Куда делось? Кто взял?
– недоуменно спрашивал
Окрошка, в его глазах появились слезы. Даже Бирюку стало его жалко.
– Не горюй, Окрошка, - принялся он успокаивать товарища по несчастью.
– Знаешь, сколько стоит на черном рынке автомат
Калашникова с боекомплектом? Пятьсот долларов. А там их штук двадцать, этих калашей, не меньше. Двадцать на пятьсот - это десять тысяч долларов! А за десятку можно неплохую подержанную иномарку взять. Или новый жигуль.
– Да на фиг он мне нужен? На фиг мне машина, если у меня одна нога? Как я на ней ездить буду? Разве что запорожец 'инвалидку', с ручным управлением?
– Ну, это я так, для примера. На эти бабки можно штук шесть новых
'инвалидок' купить, а консервов, так вообще - целую фуру. Мясных - фуру, а рыбных - две. До конца твоего века хватит.
– А ты почем знаешь, каков мой век?
– Окрошка склонил голову набок и с прищуром взглянул на Бирюка.
– Что это ты меня хоронишь?
– Да ничего я тебя не хороню, - в сердцах сплюнул Бирюк.
– Живи хоть два века! Хоть целую вечность живи.
– И проживу!
– Ну, и живи!
Окрошка потерял всякий интерес к дальнейшим поискам.
– Пошли, мужики домой. Под землей хорошо, а на втором этаже лучше.
Что-то замерз я.
– Пошли, - согласился Альфред.
– Только сейф попробуем открыть, и уйдем.
– Какой такой сейф?
– заинтересованно спросил Окрошка.
– В дальней комнате стоит. Когда ты нас сюда позвал, я там был.
Большой сейф, закрытый.
– Ну-ка, ну-ка, - сказал Бирюк.
– Сейфы потрошить я люблю. Пошли, посмотрим, что за сейф ты нашел.
Сейф на деле оказался обыкновенным металлическим шкафом наподобие того, который нашел Окрошка в помещении, похожем на столовую. Разве что замка было два и оба врезные. На этот раз Бирюк колдовал над замками минуты две-три.
– Может там бабло?
– переминаясь с ноги на костыли, предположил
Окрошка.
– Или драгоценности?
– Откуда в этом железном ящике драгоценностям взяться?
– с грустью в голосе отозвался
– У советских руководителей среднего звена драгоценностей не было никогда. Начальник цеха, даже директор завода, это тебе не товаровед из ювелирного магазина.
– А что?
– начал спорить Окрошка.
– Почему бы там драгоценностям не лежать? Коррупция, она, Бирюк, всегда была. И при советской власти и потом. Что если начальник этого взрывного цеха левые заказы выполнял, а с ним драгоценностями рассчитывались? Очень даже может быть.
– Ну, да, - усмехнулся Бирюк.
– А потом напрочь забыл, что и куда спрятал. Очень даже может быть.
– Не забыл, а умер скоропостижно. Такое бывает. Вот у меня как-то…
– Слушай, Окрошка, заткнись, пожалуйста, - попросил Бирюк.
– Ты мне, ешкин кот, работать мешаешь.
Окрошка замолчал, но ненадолго. Запретить себе мечтать и не рассказывать о своих мечтах и предположениях окружающим, было выше его сил и не соответствовало выработанному за долгие годы стилю поведения и сложившемуся имиджу.
– Ну, если не драгоценности, так деньги. Деньги - тоже хорошо.
– Боюсь тебя расстроить, Окрошка, но если там деньги, то сгодятся они нам разве что на растопку буржуек, - тихо, чтобы не мешать
Бирюку, сказал Альфред.
– Почему это?
– Да потому, что на купюрах тогдашних красовался наш великий вождь и учитель, товарищ Ленин, - ответил за Альфреда Бирюк, поднимаясь с коленок, - а такие деньги нынче не в ходу… Ну, я закончил. Смотрите.
В сейфе было два отделения. В верхнем лежало три связки ключей с прикрепленными к ним номерками, а в нижнем одна довольно толстая папка, серая, с черным коленкоровым корешком и красными тесемками.
Бирюк протянул папку Альфреду и достал ключи.
– А ключики-то верняк, от всех тутошних дверей. Не надо теперь отмычки использовать, - сказал он и стал перебирать ключи.
– Вот этот, большой, от входа. Вот эти…
– И че? Больше нет ничего, что ли?
– совершенно расстроился
Окрошка, и, оттолкнув Бирюка, сунул голову в железное нутро сейфа.
–
Да-а-а, - разочарованно произнес он, - хило…
– Ну, - начал Бирюк, - не такие уж наши находки и хилые, господин заместитель директора завода. Их просто сожрать нельзя сразу. В том виде, что они сейчас, нельзя. Это не консервы, конечно. Но находки не хилые, это точно.
– Так!
– жестко сказал Окрошка, окрыленный словами Бирюка о том, что он - заместитель директора завода и к тому же господин.
– Всем на фиг покинуть помещение. Исследованный нами объект относится к разряду секретных и имеет исключительную, блин, важность для дальнейшего проживания на территории завода всех членов нашего вольного братства.
– Ешкин кот!
– изумился Бирюк.
– Даже не думал, что ты так…красиво изъясняться умеешь. Удивил, господин Окрошка!
– Отставить разговоры, господа бомжи! Шибко много говорите не по делу. О том, что мы здесь надыбали, трепаться запрещаю. Придет