Ошейник для целителя
Шрифт:
Къяра посмотрела на спутника и кивнула в знак согласия, прежде чем снова наполнить его бокал.
– Я бы предпочла откровенность, но предпочла бы не знать секретов, которые в обычном состоянии ты хотел бы сохранить.
8
– Ничего подобного. Но я хотел бы сказать тебе, что благодарен за твою заботу с тех пор, как всё это произошло. Я боялся, что ты сдашь меня прямо Корпусу или ещё хуже. Я даже не думал о том, что ты почувствуешь, если меня отдадут тебе. И эта Адриана, видимо, тоже. Я не знаю, что я буду делать, если мы не сможем снять эти оковы. Я думаю, что лучше
Къяра выглядела так, словно ей дали пощёчину. Из всего, что она ожидала услышать от Лоуренса, просьба о смерти от её руки была на последнем месте в списке. Лоуренс опустил глаза, немного пристыженный тем, что он вообще попросил Къяру о чём-то подобном. Он решил, что если кто-то и может сделать такое, то это будет она.
– Лоуренс, пожалуйста, скажи мне, что ты это несерьёзно. Прошла всего пара дней. Мы ещё не исчерпали все варианты.
Лоуренс покачал головой и продолжал смотреть вниз, когда заговорил:
– Это уже слишком долго, Къяра. Я не знаю, как ты выдерживала это так долго. Я ничего не могу поделать. Я не могу исцелять, они забрали мою силу, моё единственное оружие, я не могу создать даже искру, даже кристаллик льда! Я больше не я, - Лоуренс обхватил голову руками и тихо всхлипнул, в то время как Къяра наблюдала за происходящим, совершенно сбитая с толку. Лекарь выходил из строя дважды всего за два дня, и она не знала, что делать с ним, когда он так взвинчен, когда он оказывается на грани срыва каждую пару часов.
– Возможно, нам следует пойти отдохнуть, пока ты не убедишься, что можешь мыслить более ясно. И вина больше не надо, - Къяра забрала у Лоуренса наполовину полный бокал и допила его, прежде чем потащить Лоуренса за руку наверх, чтобы тот мог поспать.
Вот так и вышло, что она сидела и пялилась на Лоуренса, пока тот дрейфовал по волнам сновидений. Несмотря на свои инстинкты, Къяра знала, что должна что-то сделать со всем этим, особенно если скоро они покинут порт. До тех пор нужно было отыскать на станции кого-нибудь, кто разбирался бы в псионических артефактах. А если бы они улетели отсюда, у них всё ещё оставалось как минимум два места, куда никто из них не хотел бы обратиться – но всё же это были последние средства, где можно было отыскать помощь. «Корпус» и «Прогресс». Две организации с противоположными целями. Одна – созданная людьми, чтобы сдерживать псиоников. Другая – созданная псиониками, чтобы властвовать над людьми. Обе готовые в своих целях использовать любые средства. И обе – если верить рассказам Лоуренса и её собственной памяти – бесчеловечные и смертельно опасные.
Къяра изо всех сил пыталась вспомнить кого-то, кто мог бы разбираться в таких вещах здесь, на Мэджике.
Она покосилась на Луренса, который сейчас казался достаточно умиротворённым, хотя полчаса назад предлагал ей убить его на месте.
Къяра чувствовала, что если Лоуренс будет терять самообладание каждый день, её собственные нервы быстро не выдержат. Хотя Къяра пыталась быть понимающей и терпимой, она не могла без передышки иметь дело с эмоционально неустойчивым псиоником. Она спустилась в гостиную, чтобы попытаться восстановить спокойствие и обдумать план действий на следующий день. На середине её мысли прервал стук в дверь. У Къяры не осталось сил даже на то, чтобы разозлиться на это вторжение.
Къяра открыла дверь и обнаружила, что на пороге стоит Джокер.
После подарка Адрианы отношения между ними двумя оставались напряжёнными, и Къяра надеялась, что это значит, что Джокер не станет лезть к ней в душу. Она повернулась к капитану спиной и направилась к дивану, ожидая, что тот что-нибудь скажет.
– Къяра… Я пришёл извиниться. После того, как ты ушла, я понял, насколько был неправ. Я также слышал о том, что сегодня с Наей всё прошло крайне плохо. Я просто хотел проведать вас обоих и предложить любую помощь, какую смогу…
– Спасибо, Джокер. Ты удивительно вовремя. К счастью, Лоуренс уснул. Вся эта история напрочь расшатала ему нервы, и я уверена, что скоро мои нервы будут в таком же беспорядке. Неприятно видеть его таким потерянным. Может, мы и соперники, но… видеть его скованным и знать, что он мало что может сделать без моего разрешения – тяжкое бремя. Пойдём присядем. Если хочешь – у меня тут есть недопитая бутылка вина.
Джокер присоединился к девушке на диване и взял предложенный бокал вина. Къяра выглядела усталой, хотя прошло всего два дня с тех пор, как Лоуренс оказался привязан к ней. Джокер не хотел думать о том, что может произойти, если это будет продолжаться месяцами. Къяра посмотрела на своего друга и сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить разговор.
– Джокер, Лоуренс попросил меня кое о чём, чем я, возможно, не смогу сделать. Он попросил, чтобы я оборвала его жизнь, если мы не сможем снять оковы. Я знаю, что рабство, в котором он находится – это тяжело, но он готов сдаться всего через два дня.
Джокер в шоке посмотрел на Къяру.
– Что?.. Мы даже не прошлись по станции в поисках специалистов по уннам, не говоря уже о том, что не начинали рассматривать другие варианты, а он уже готов сдаться? Проклятые Звёзды, Къяра, я тоже не смогу этого сделать! Мы должны его вразумить!
– Я согласна, и я надеюсь, что если мы найдём кого-то, кто разбирается в использовании пси-фактора в технике в самое ближайшее время, это даст нам какие-то аргументы для такого разговора. Джокер, ты отправишься с нами на поиски? Я бы предпочла не оставаться с Лори наедине, не потому что он мне это не нравится, но я в замешательстве от всего этого. Я прекрасно вижу, что он предпочёл бы обойтись без моей жалости, но я не знаю, как справиться со своими эмоциями и с тем фактом, что он ощущает все мои эмоциональные вспышки. Лики, я надеюсь, что здесь найдётся человек, который сможет найти решение этой проблемы.
– Конечно, я с вами, Къяра. Хочешь, я позову ещё кого-нибудь?
– Возможно, Сайруса, но я боюсь, что он усугубит ситуацию, сам того не желая.
Къяра помолчала, обдумывая собственные слова. Сайрус был одним из немногих людей в команде, рядом с которым ей было бы спокойно. Он был последователем одной из специфических церквей Ликов, одной из аксиом которой была чистота человеческой крови. В его подаче эту звучало не так радикально, как можно было бы подумать: Сайрус просто верил, что надо сохранять человеческие корни. А псионика была грязью, которая подмешивалась в человеческую кровь. И хотя он не собирался размахивать факелами над домами тех, в чьих семьях рождались псионики, но больше чем целиком поддерживал идею Пси-корпуса, который отграничивал бы «одарённых» от «чистых».