Осколки вечности в Академии Судьбы
Шрифт:
– Так уж и все? – хмыкнул папа.
– Все, все… О делах приюта, об Эвер Валенвайд, что помогла ей сбежать от мерзкого покупателя и вероятной кончины. О том, как тайно прикрепилась к роду вампиров и скрывалась в Лондоне от преследования. О настоятельнице, что продавала ходовой товар «уважаемым магам»… Продолжать?
– Безумно любопытно, – согласился отец.
– И вот что интересно. Мисс Мотт сообщила, что настоятельница сняла с нее медальон за три дня до побега. Это было сигналом… На тот момент сирота уже знала, что по традиции кулон с именем послушницы передают клиенту в знак свершения
– Так господин Валенвайд заключил сделку заранее? И даже оплатил полную стоимость? – изображая недоумение, спросил отец.
А я медленно поднялась с камней и нервно отряхнулась, догадавшись, куда клонит Шо.
Судьба-богиня… Ведь отец сознался мне в тот день в банке. Он сам дал Эмилю кулон. Только откуда он взялся у папы?
Огния… Тогда, двадцать с чем-то лет назад… Она же была моего возраста!
– Нет, не Эрик… Он тут ни при чем. Полагаю, тот, кто подбросил медальон в его спальню и послал мне анонимную подсказку, и есть наш таинственный покупатель.
– И как бы его теперь найти? – нахмурился отец.
– Тут совсем просто, граф. После визита двух леди я запросил результаты магдиагностики… прилично удивив нашего сонного сотрудника, но все же, – Шо почесал короткостриженый черный затылок. – Магслед на улике и капли крови в лунке в полу принадлежат вашему сыну. Среднему, Эмилю Честеру.
– Не может этого быть! – возмущенно гаркнул отец.
Эмоции отразились на его лице вполне настоящие. Папа был в шоке, что мой брат оказался бездарем и не додумался затереть след. Впрочем, Эмиль и не обучался в школе для идеальных жен… Если бы не мои бытовые чары, следов в спальне магистра нашлось бы намного больше.
– Я позволил себе наведаться в имение Честеров, пока вы занимались поисками «похищенного дитя»… До захворавшего юноши меня не допустили, но сообщили, что он который день страдает от кровопотери. Странное совпадение?
– Мальчишка неудачно подрался, – хмуро отбил отец.
– Не волнуйтесь. Двадцать лет назад он или еще не родился, или был годовалым карапузом, так что я сразу снял с Эмиля подозрения. Вот старший ваш сын достиг совершеннолетия и в теории мог бы, мог бы… – жмурясь на солнце, мычал следователь. – Да только зачем, граф? Элиас эмп, его пустота подтверждена. Остаетесь вы, граф.
– Очень призрачные умозаключения. Зыбкие, я бы сказал, – фыркнул папа.
– Бессменную настоятельницу приюта на окраине города я тоже успел допросить. С ментальным пристрастием. Она арестована.
– Какое насыщенное утро!
– Да, график плотноват… – согласился Шо. – Госпожа Савьер призналась, что передала медальон Огнии секретному покупателю. Судьба-богиня, граф, девчонка была ровесницей вашего старшего сына! Даже младше!
Он брезгливо скривился, словно в лужу нечистот наступил, наматывая круги под неприступным балконом.
– Вы намерены читать мне нотации? – удивился папа. – Так уж вышло, что чем старше девы, тем меньше шансов обнаружить в них непорочность. Огния достигла магсовершеннолетия, настоятельница заверила меня в этом. И в итоге сделка не состоялась.
– Вы передали деньги. Забрали медальон.
– Но не получил
– Я здесь, чтобы арестовать вас, граф Ланге, – Шо поджал губы и сплюнул от отвращения на мостовую.
– У вас нет доказательств. Даже если бы от них был толк… Мисс Мотт жива, кулон у нее, нас ничто не связывает. Я не взял у девчонки ни капли ценной жидкости, – процедил папа. – Право слово, я поражаюсь вашей упертости, Шо. Она обескураживает. Сделайте себе подарок ко Дню Судьбы, наплюйте на принципы и позвольте мне утроить ваш оклад.
– Спускайтесь, господин Ланге, нам есть о чем потолковать, – отрывисто потребовал Шо. – Зря вы подняли старое дело. Зря решили разыграть эту карту. Я въедлив…
– Излишне, – поморщился отец.
– Излишне, да… Я отправил запрос в отдел регистраций, чтобы проверить показания мисс Мотт. Действительно, в архиве есть отметки о заключении брака с Эриком Валенвайдом, – поведал проницательный маг. – И, что занятно, о недавнем его расторжении. Леди Эвер явилась ко мне взволнованной. Ее брат отправился в банк за разводом и не вернулся к преподаванию ни через день, ни через два.
– Вы и в загуле клыкастого упыря намерены меня обвинить? Если кто-то три ночи подряд празднует начало холостой жизни, то виноват в этом, конечно, граф Ланге! – расхохотался отец.
– Мне другое интересно. Двадцать с лишним лет назад ваша «покупка» пропала. Сиротка Мотт исчезла с магических радаров. В те годы ваши руки были сильно короче, и вы не смогли ее найти… – задумчиво бормотал Шо. – Вы решили, что девушка погибла в пещерах вампира. Пожалуй, он оказал вам услугу, убив свидетельницу… Но вдруг Огния объявилась. Прямо в здании Магтрибунала. Нервно, да?
– Не особо…
– Вы похитили женщину буквально у меня из-под носа! – восхитился Шо.
– Я похитил? Сам? – закашлялся отец, растирая платком морщинистое лицо. – Вы в курсе, сколько мне лет?
Его рыбьи глаза смотрели на следователя холодно, отстраненно. Как на взвесь неинтересного, безвкусного планктона.
– Ваши люди, – любезно поправился Шо. – Но почему-то не убили Огнию сразу. Вы решили еще поиграть, как саблезубый тигр с мышонком, да?
– Весьма лестное сравнение.
– Заигрались, граф. Заигрались…
– Я не игрок, Шо. Я банкир, – сосредоточенно напомнил папа. – Стратег, если хотите… Я не делаю случайных ставок.
Он вновь растер лицо до липкой красноты. Мучимый одышкой, достал из кармана бутылочку с водой и нервно отхлебнул. Пожевал губу, сделал глубокий вдох. Я с удивлением отметила, что отец волнуется: ловчая сеть следователя Шо была сплетена на совесть.
– Вы держали мисс Мотт в плену. Пытали в редакции «Трибьюн», выковыривая из ее сознания все, что Огния помнила об Эрике Валенвайде. О его слабостях, о пороках, о тайнах… Заставили под гипнозом нарушить смертельную клятву, понимая, что это ее убьет, – сыпал обвинениями Шо. – А если не клятва, то скарабеи, которых вы подселили в измотанный организм. Вы рассчитывали одним махом убить свидетельницу собственного преступления и репутацию полукровки… После откровений в «Трибьюн» вампир иссушил бывшую подругу. Красиво. Ее бы нашли в его спальне. Растерзанную на простынях. Почти гениально…