Осколки вечности в Академии Судьбы
Шрифт:
Я мечтала забиться в сырой угол этого подземелья, но от запаха Эрика и от голоса Эрика некуда было бежать. Он находился всюду во влажной полутьме и ориентировался намного лучше меня.
– Вы не сможете все вернуть, – прошептала я обреченно, чувствуя, как одна за другой отмирают эмоции. Новорожденное тепло убегало, пряталось под складками порванной юбки, оставляя оцепенение и ужас.
Наплевав на сопротивление, Валенвайд сгреб меня в твердые объятия и прижал к себе. Усмирял собой грохочущее сердце и ноги, норовящие сбежать.
–
– И это нужно?..
«Обоим?»
– Очень нужно, – простонал он глухо, надсадно. – Ты же видела. Ты помнишь, как я с тобой уязвим.
Его шепот баюкал, но паника не желала сдаваться и отступать. А Эрик продолжал чертить борозды на моей спине, разминать пальцами мышцы.
– Зачем вы меня похитили? Почему сбежали от стражи?
– Потому что не могу потерять тебя сейчас, – признался он, сжимая пальцами затылок. Будто хотел шею свернуть или позвонок переломить.
Я не понимала, что с ним творится. Эрик казался то бредящим, то душевно хворым. Будто страх потери обострил чувства, сорвал предохранители.
Где этот страх был раньше, когда клыки впивались в папину шею и разбивали все хрупкое на осколки?
– Идем, куколка. Идем, – Эрик потащил меня по сырому подземелью вперед и вверх. Туда, где по стенам бледными полосами разбегался свет.
– Где мы? – сощурилась, мечтая вернуться в темный угол.
– В одном из мест, накрепко вплетенных в мою судьбу. Кровью и болью, – неохотно прошептал Эрик, уволакивая меня дальше от подвала. – Это наша крепость. Здесь нам не помешают.
Сумрачный, измотанный слезами разум едва шевелился. Крепость? Откуда у нас крепость?
Между нами все было хрупким и ненадежным, как танец лепестков на ветру. Оно не успело окрепнуть. И несколько минут назад разбилось на осколки. Навечно.
– Бывшее гнездо арканов славно защищено. Лукас на совесть укрепил новое логово, а Блэр добавил высших плетений… Морф не пройдет, ламбикур не почует ауры, – бормотал магистр, вбивая ботинки в ступени. – Обычным телепортом сюда не попасть.
– А необычным? – осторожно переспросила я, упираясь взглядом в голое плечо.
Узор, смоляными сгустками наплывавший на вены, нравился мне все меньше.
– Да, Вероника… Это самая отборная мерзость, что есть в нашем мире. Темная материя, замешанная на девичьей чистоте. Поначалу больно, потом привыкаешь… Древняя магия. Темный телепорт в места, привязанные лично ко мне.
– Кровью и болью…
– Пытками, жертвами. Не самые радостные места, – согласился Эрик. – Телепорт взывает к худшим сторонам моей натуры, работает, лишь когда я…
– Монстр?
В подвалы арканов меня утаскивала точно не человеческая половина.
– Когда зверя больше, – отрывисто кивнул он. – Когда я…
– Убиваете, – резала по
– Убиваю, – безэмоционально согласился Эрик.
В мрачном молчании мы добрались до жилых этажей.
Парадная гостиная, библиотека, столовая, бесконечные коридоры, связывающие растянутое пространство. Зачахшие растения в напольных кадках, поблекшие шторы на окнах… И все же имение было не в пример живее заплесневелого «наследия» Раскова. При должном уходе и щедрой порции бытовой магии тут легко навести порядок.
Просторный замок прежние обитатели покидали в спешке. На припыленных старостью коврах валялись перевернутые кубки и графины. Стол, сервированный к торжеству, укрывала изъеденная насекомыми скатерть. Фамильное серебро так и застыло в моменте: вилки, ложки, ножи…
В вазах топорщились иссохшие палки забытых цветов. Горловины хрустальных сосудов были повязаны белыми и бирюзовыми лентами. Шторы – празднично убраны серебряными зажимами, на стульях блестели шелковые чехлы с искусной вышивкой. В имении Честеров похожие доставались только по случаю праздника.
– Должна была быть свадьба, – хмуро пояснил вампир. – Меня не пригласили, даже торта в подвал не принесли…
Я бросила на Эрика быстрый взгляд. Под тортом он, верно, подразумевал кубок невинной крови за здравие молодых.
– Кто-то предал Темного Принца. Не я, я был взаперти, – жестко хмыкнул Валенвайд. – Случилась бойня. После церемонии выжившие арканы не рискнули возвращаться сюда из храма. Моих пленных соседок, поскуливающих на другом конце подземелья, забрали еще на рассвете. А обо мне забыли. Или нет… и так было задумано.
Он скрылся в темноте смежной комнаты, в которую я не решилась зайти. Зазвенел склянками, откупорил бутылку.
Пальцы мои тряслись, и эта дрожь мелкой рябью разносилась по телу. Разливалась от запястий до плеч, забиралась под лопатки, рассыпалась брызгами по пояснице и уходила в колени. Наверное, я сейчас не против выпить все, что Эрик нальет в пыльные бокалы.
– Эвер рассказывала, – жмурясь от слез, призналась я в пустоту. – Что Блэр держал вас в клетке и пил…
– Авик крепко пристрастился к вампирской крови, – объяснил Эрик, появляясь в проеме с двумя стаканами. – Я бы умер тут, если б мог. Эвер нашла.
Валенвайд выдернул из-под тарелки древнюю салфетку и стер кровь с подбородка, но вышло неаккуратно. На коже остался длинный розовый развод, убегающий к шее.
Я нервно дернулась: все в лице вампира напоминало о кошмаре. И чудо недавнего единения стиралось горечью реальности.
Зверь. Беспощадный. Бесконтрольный. Бездушный.
– Пейте. Вам станет легче. И мне… мне тоже станет.
– Не станет, – прошептала я, принимая дрожащими пальцами стакан.
Густо-бордовая жидкость пахла приторной смесью специй, вишневыми косточками и тиной. Консистенцией напоминала мутный сливовый компот, что летом разливают в деревне.