Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли
Шрифт:
Семейные истории некоторых выдающихся людей империи указывают, что некоторые христиане, возможно, стремились включить своих детей в девширме как способ достичь более высокого статуса. По-видимому, они рассчитывали, что если их сыновья дослужатся до великого визиря – главного министра и советника султана, выполняющего военные и административные обязанности, – то семья и деревня будут вознаграждены и защищены. Но трудно игнорировать эмоциональные страдания родителей этих детей и представить, что подобный налог был просто одним среди многих, которые османские подданные согласились платить в обмен на мир и безопасность.
На самом деле это была суровая мера, которой большинство христианских семей стремились избежать [104] . Типичной является проповедь о «похищении детей» османами в 1395 г. Исидор Глава, митрополит Фессалоникийский, воскликнул, что чуть не сошел с ума, увидев, как «ребенка, которого он родил и воспитал, внезапно и насильно унесли руки иностранцев, и заставили перейти на чужие обычаи и стать сосудом в варварской одежде, речь, нечестие и другие скверны – и все это в одно мгновение» [105] .
104
Halil Inalcik, The Ottoman Empire: The Classical Age, 1300–1600 (London: Weidenfeld & Nicolson, 1973), 78.
105
Speros Vryonis, ‘Isidore Glabas and the Turkish Devshirme’, Speculum 31, no. 3 (July 1956): 433–443.
Согласно современным международно-правовым концепциям, дев-ширме был актом геноцида. Статья II Конвенции 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него определяет геноцид как «любое из следующих действий, совершенных с намерением уничтожить, полностью или частично, национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую», включая «насильственную передачу детей из этой группы в другую группу» [106] . Таков был жестокий ответ Мурада I на вопрос о том, как создать лояльных солдат и управленцев.
106
Текст доступен на сайте Управления Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека: UN General Assembly, Resolution 260 A, Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide, December 9, 1948, www.ohchr.org/en/professionalinterest/pages/crimeofgenocide.aspx.
Не менее жестоко Мурад I решил проблему династической преемственности. Как отмечалось ранее, в Сельджукском султанате Рум правители следовали монгольской практике, разделяя земли империи между сыновьями. Османы сохранили отголосок этого обычая. Начиная с Мурада I, султан отправлял своих сыновей и их матерей в воспроизводившие в миниатюре королевский двор провинциальные управления в аннексированных бывших столицах их соперников в Анатолии.
Однако сыновья оставались под контролем султана, вместо того чтобы установить независимое правление, как в тюрко-монгольской традиции. Резко нарушив ее, после прихода к власти Мурад I установил безжалостную султанскую практику убийства всех своих братьев и дядей – а часто всех родственников мужского пола, независимо от их возраста. Братоубийство должно было гарантировать, что у правителя не будет соперников в семье. Эта практика была кодифицирована в середине XV в. в османском своде законов, приписываемом Мехмеду II. В нем говорилось: «Какому бы из моих сыновей ни был предоставлен султанат, он должен убить своих братьев, чтобы обеспечить хороший порядок в мире. Большинство религиозного класса объявило это допустимым» [107] .
107
Ahmet Akgunduz, Osmanl? kanunnameleri ve hukuki tahlilleri, vol. 1, Osmanl? hukukuna giris ve Fatih devri kanunnameleri (Istanbul: Fey, 1990), 341.
Эта практика была оправдана на том основании, что предпочтительнее причинить вред отдельному человеку, чем обществу [108] . Согласно такой логике, если бы султан не убивал своих родственников мужского пола, власть была бы раздроблена, а политический авторитет ослаблен, что привело бы к социальным беспорядкам. По мнению влиятельного османского юриста XVI в., точно так же как в армии не может быть двух главнокомандующих, два льва не могут находиться в одном логове, а два меча нельзя вложить в одни ножны, два султана не могут править одной и той же территорией. Поскольку император был главой, а империя – его телом, этому телу не подобало быть двуглавым. Поэтому, чтобы предотвратить опасную ситуацию, когда в одном королевстве существовало несколько суверенов, законных кандидатов на трон предстояло устранить [109] . Практика братоубийства была задумана как средство защиты мира и единства династии и ее империи. Вместо того чтобы воспринимать султана, убившего своих родственников мужского пола, включая младенцев, как убийцу невинных, османские религиозные ученые и хронисты изображали его своим искупителем, отсекающим головы гидры разделения [110] .
108
Cemal Kafadar, ‘The Question of Ottoman Decline’, Harvard Middle Eastern and Islamic Review 4, no. 1–2 (1997–1998): 30–75, здесь 39.
109
Kemalpasazade, Tevarih-i Al-i Osman, cited in Ahmet Ugur, The Reign of Sultan Selim I in the Light of the Selim-name Literature, Islamkundliche Untersuchungen, Bd. 109 (Berlin: Klaus Schwarz, 1985), 354–356.
110
Nicolas Vatin and Gilles Veinstein, Le Serail ebranle: Essai sur les morts, depositions et avenements des sultans ottomans XIVe-XIXe siecle (Paris: Fayard, 2003), 170.
Сыновей
Прибывший первым обеспечивал свое правление либо тем, что убивал своих братьев в бою, либо казнил их после своего восшествия на престол. Такое соглашение мало чем отличалось от междоусобных войн за троны в Западной Европе того времени, например, таких как Войны Алой и Белой розы в Англии. Разница с османами заключалась в том, что кровопролитие было систематизировано и легализовано.
Баязид I: следуя прецеденту Мурада I
Во время битвы на поле Черных дроздов в Косово 15 июня 1389 г. к Мураду I подошел серб, выразив желание поцеловать султану руку в знак почтения. Кланяясь, держа свой боевой шлем перед собой в одной руке, сербский убийца спрятал кинжал в другой руке за спиной. Командиры Мурада I быстро соорудили шатер вокруг тела поверженного султана. Они захватили сербского короля Лазаря и его сына Стефана и привели их в ту же палатку. Показав им труп Мурада I, они безжалостно избили их, «как если бы они были негодяями», обезглавили короля Лазаря, но пощадили Стефана, чтобы он служил османскому вассалу. Сыновья Мурада I, Баязид и Якуб, также принимали участие в битве, каждый из них возглавлял крыло армии. Баязид I (1389–1402) принял присягу на верность вместо своего отца в том же шатре, заваленном трупами погибших королей. Там упало бы еще одно тело. Люди нового султана, не сообщая о смерти Мурада I, позвали Якуба в шатер, сказав: «Иди, тебя хочет видеть твой отец», они убили лишнего сына, как и предполагал Мурад I [111] .
111
As?kpasazade, Tevarih-i Al-i Osman, 63–64.
Баязид I стал первым османским правителем, убившим своего брата, чтобы возглавить династию. Он также был первым, кто назвал себя не только султаном, но и султаном Рума – султаном Рима. Он обратил свой взор на римское царство Византия. К 1390 г. его войска аннексировали все западное побережье Анатолии, расширили морскую торговлю с Венецией и Генуей и сделали византийского императора в Константинополе своим вассалом.
Баязид I настоял на том, чтобы для разрешения споров между мусульманами, проживавшими в Константинополе, назначался исламский судья, и их не заставляли предстать перед христианским судьей [112] . В 1394 г., после завоевания черноморских портов, Македонии, Албании, Фессалии, столицы Болгарии и Фессалоник, Баязид I начал первую османскую осаду Константинополя, древней византийской столицы, окруженной с трех сторон водой. К тому моменту османы умели строить осадные башни, чтобы взбираться на высокие стены, минировать туннели и устанавливать блокады, отрезая врага с моря [113] . Стены рушились сверху и снизу.
112
Doukas, Decline and Fall of Byzantium to the Ottoman Turks, 83.
113
Imber, The Ottoman Empire, 1300–1650, 255.
Авторитет Баязида I возрос еще больше, когда он привел десятки тысяч османских воинов к победе над таким же количеством крестоносцев во главе с королем Венгрии Сигизмундом в Никополе (сегодня Никополь, Болгария) на берегах Дуная в сентябре 1396 г. Хотя Баязид I по-прежнему в значительной степени полагался на легковооруженную кавалерию, «слуги» султана, рекруты из его рабов, имели решающее значение. Османы заманили самоуверенных христианских рыцарей в ловушку и окружили их, а затем набросились на своих тяжеловооруженных английских, фламандских, французских, венгерских и итальянских противников «с громким шумом и ревом труб» [114] . Янычары валили лошадей крестоносцев и убивали спешившихся французских и венгерских рыцарей, размахивая топорами и булавами с зазубренными концами. Отряд сербской кавалерии во главе с шурином и вассалом Баязида I Стефаном Лазаревичем, чья сестра Мария стала женой султана после того, как ее отец, король Лазарь, погиб в битве на поле Черных дроздов, добил бежавших крестоносцев, закрепив победу стрелами и мечами. Некоторые крестоносцы утонули, когда бросились в могучую реку, надеясь спастись. Османские мечи обезглавили тысячи пленных рыцарей. Молодым людям сохранили жизнь только для того, чтобы обратить их в рабство. Выкуп этих пленников привел к первым дипломатическим отношениям между османами и Францией.
114
Doukas, Decline and Fall of Byzantium to the Ottoman Turks, 84.
Один из последних крестовых походов, предпринятый против османов, провалился.
Обезопасив западную границу династии, Баязид I повернул на восток. Этот шаг имел фатальные последствия. В 1402 г., на пике своего могущества и территориальной экспансии, разгромив туркменские княжества, в том числе Караманидов в Конье, и продвинув свои силы в Черноморский регион в Сивасе, Малатье в восточной Анатолии и Эрзинджане в северо-восточной Анатолии, с армией и администрацией, мчавшимися вперед на всех парах, Баязид I столкнулся с неожиданной, но смертельной угрозой с востока: султаном из Центральной Азии Тамерланом, заявлявшим о своем монгольском происхождении, которого тюрки называют Тимур Ленг (Хромой Тимур), потому что он хромал.
Конец ознакомительного фрагмента.