Основы человечности. Работа над ошибками
Шрифт:
— Ольга Степановна, вы только не кричите. Успокойтесь. Это не то, что вы подумали.
— Тебя вообще не спрашивали. И не звали. Думаешь, я тебя похвалю, что эту дурёху домой привёл? Скажи спасибо, что ментам не сдала. Так что всё, вали, и чтоб я тебя больше не видела.
Слышать обращение на «ты» было непривычно. Раньше Ольга Степановна за рамки приличия не выходила. Скорее, наоборот, охраняла эти рамки со всем тщанием.
— Послушайте…
— Убирайся с глаз моих!
— Нет! — рявкнула Ксюша. — Он никуда не пойдёт. И ты его выслушаешь.
—
— Почему тебе можно, а мне — нет?
— Потому что я старше и умнее!
— Так, леди, ну-ка сбавьте обороты, — вклинился между ними Людвиг. — Давайте сразу проясним один момент.
— А это кто? Моральная поддержка? — Ольга Степановна демонстративно оглядела его с ног до головы, и увиденное ей, судя по всему, не понравилось. Ну да, на первый взгляд босой взъерошенный татуированный парень со вчерашней щетиной и в мятой домашней одежде особого доверия не вызывал. На любой другой взгляд — тоже.
Что интересно, вопрос Ксюшина бабушка адресовала не самому Людвигу и не Тимуру (их мнение её явно не интересовало), а собственной внучке. То есть всё-таки готова была её слушать. Хотя бы теоретически.
— Друг, — не моргнув глазом ответила внучка. — Точнее, не только друг.
Ксюша наверняка имела в виду их непростые родственные связи (обещала же говорить только правду), но Ольга Степановна, конечно, фразу истолковала по-своему:
— Мала ты ещё для таких друзей! Вы втроём, что ли, развлекались? — Сейчас она даже не кричала, но голос сочился таким ядом, что Тимуру немедленно захотелось провалиться под землю от стыда, несмотря на то, что обвинения были совершенно абсурдными.
Ладно он сам, тупица, пропустил момент, когда про них с Ксюшей начали ходить слухи, но Людвиг… Людвиг, который даже Диану раз за разом отправлял подрасти, хотя она откровенно на него вешалась. Он бы точно никогда не позволил себе лишнего в отношении пятнадцатилетней девочки. А уж когда выяснилось, что эта девочка — его сестра…
— Хорошо, уговорили! — лучезарно улыбнулся оборотень, игнорируя все попытки его устыдить или обвинить. — Прояснить придётся не один момент, а целых три. Во-первых, вы напридумывали себе ерунды и совершенно зря наезжаете на этого очкарика, который уже пять минут изображает помидор. Какой из него совратитель несовершеннолетних, он даже слово «секс» произнести стесняется!
— Не стесняюсь, — буркнул Тимур.
— Докажи! Ну, давай громко!
— Прекрати. Я не буду этого делать.
— Говорю же: стесняется, — развёл руками Людвиг. — А что до меня, то посмотрите в мои честные глаза! Если бы мне нравилась ваша внучка — я бы так и сказал. То есть она мне, конечно, нравится, но не в том смысле. Ксю правильно сказала — мы друзья. И не только. Но это уже «в-третьих», а я всё никак до «во-вторых» не дойду. Кстати, вы точно хотите обсуждать это всё, стоя на лестнице? Честное слово, в квартире будет намного удобнее. Я, конечно, не напрашиваюсь…
Ольга Степановна, сражённая этим напором, не сразу поняла,
— Нахал, — бросила она, справившись с собой.
— Не без этого, — не смутился Людвиг. — Ну так что, пригласите в гости?
Вместо ответа Ольга Степановна поджала губы, резко развернулась и пошла в квартиру. Видимо, это и было приглашение. Или разрешение.
В любом случае Людвиг двинулся за ней, и Тимуру ничего не осталось, кроме как направиться следом. Ксюша задержалась ненадолго, старательно изучая лестничные перила и обшарпанные ступеньки, но всё же пошла за ними. Медленно и печально, как будто не домой, а на эшафот.
На одной из дверей сверкнул глазок, за другой что-то скрипнуло — соседи всё-таки заинтересовались разговором на повышенных тонах.
— Ну и зачем тебе понадобились лишние свидетели? — шёпотом спросил Тимур. В том, что Ксюша не просто так орала на весь подъезд, он почти не сомневался. — Могли бы сразу в квартиру пройти.
— Она бы вас не впустила. Только меня.
— Мы бы тебя не отдали.
— Перетягивали бы, как канат?
— Людвиг бы что-нибудь придумал. — В собственном умении решать проблемы Тимур сильно сомневался.
— Так он и придумал, — пожала плечами Ксюша. — Зато теперь, если со мной что-то случится, все скажут, что вы пытались меня защитить, а инициатором конфликта была она.
«Инициатором конфликта?» Интересно, из какой книжки она таких заумных терминов нахваталась?
Но ситуация была не слишком подходящая для подобных вопросов, поэтому Тимур просто ободряюще улыбнулся:
— Всё будет хорошо. Вот увидишь.
— Вы сами в это не верите.
К сожалению, девочка была права. В мыслях Тимура результат беседы варьировался от паршивого до отвратительного, и конфликт казался совершенно неразрешимым. Если бы не одно маленькое «но»:
— Я верю в Людвига. Если он сказал, что всё уладит, — значит, уладит.
Оборотень, не оглядываясь, показал Тимуру большой палец. Слух у него был отличный в обеих ипостасях.
* * *
Дальше коридора их явно пускать не собирались. Ольга Степановна закрыла дверь и встала так, чтобы видеть всех троих.
— Ну? — сурово спросила она.
Ксюша посмотрела на Людвига. Тимур посмотрел на Людвига. Людвиг посмотрел в висящее на стене зеркало и с протяжным «Мда-а-а» попытался пригладить растрёпанные волосы. Получилось так себе.
— Так, на чём мы остановились? — спросил он, обнаружив, что находится в центре внимания.
— На том, кто вы, собственно, такой, — подсказала Ольга Степановна. Сейчас она старалась говорить спокойно, но в голосе всё равно проскакивали самые разные эмоции — от ненависти до брезгливости. И страх за внучку, конечно, в первую очередь.
Если даже обычный человек мог расслышать все эти оттенки, то Ксюша и подавно. Неудивительно, что её так колбасило: эмоциональная перегрузка била по эмпатам примерно так же, как магическая — по Тимуру.