Особый соус для героя
Шрифт:
– А к Кукбаре ты как попал?
– Она мне приснилась. И я решил, что лучше буду веселиться с ней в театре. Но там было не весело, ты знаешь.
– Я рада, что ты тогда себя нашел… и меня теперь… Ты знаешь, в какой стране ты живешь?
– В Вундерляндии.
– Понятно.
– Но сейчас я нахожусь с тобой, и Вундерляндии нет. Я могу быть там только один. Туда никого не пускают, потому что вы другие. А я из, я случайно сюда попал, - Кристоф со всего размаху, с диким истерическим визгом вонзил карандаш
– Это я в море купаюсь, - спокойно сказал он.
Я сглотнула.
– Тебе наверное стоит пойти поискать бабушку.
– Пятачка! Она Пятачок!
Мы быстро нашли бабушку. После короткого прощания я пришла обратно в ординаторскую.
Глава 4.
– Ну, как дитя?
– ван Чех откуда-то вернулся следом за мной.
– Ужасно.
– Всякое бывает.
– Самоагрессия зашкаливает. Бред, возможно галлюцинации. Это похоже на шизофрению, но мне бы не хотелось так думать.
– Все бывает. У детей похлеще, чем у взрослых, - задумчиво сказал доктор, он был озабочен, - мне тут анализы пришли на Давида. Странно, что без него самого. Его систематически обкалывают психотропными средствами, в крови обнаружена порядочная концентрация характерных веществ. Придется задержаться и осмотреть голубчика. Весь день к чертям!
Доктор возмущенно сел в кресло, оно жалобно пискнуло. Доктор сидел, подперев рукой щеку, а другой рукой барабанил по столу. Затем он махнул рукой и достал коньяк. Налил себе стопочку и выпил.
– Вот, что я должен делать?
– продолжал он серьезно.
Я молчала, у меня своих забот хватало.
– Брижит, я тебя спрашиваю.
– Если даже вы не знаете, откуда мне знать, - быстро ответила я.
– Не хами доктору, - фыркнул ван Чех, - я серьезно тебя спрашиваю, я знаю, что я сделаю, но… скажи мне, что я должен сделать?
– Наверное, обратиться в органы по поводу незаконного использования психотропных препаратов с целью подавления чужой воли, - сказала я первое, что пришло в голову.
– С точки зрения закона, подавление воли - не грех. Вот если бы она его убила.
– Ну, дождитесь, пока убьет, - развела руками я.
– Мне человека жалко, - входил в азарт доктор.
– Тогда просто не мучайте меня, если знаете, что будете делать.
– Я особенно бесчеловечен сегодня!
– не унимался наставник, - Продолжай предполагать!
– Можно мотивировано его вписать, и наблюдать за ним здесь. Промыть его хорошенько, а потом разговаривать с более-менее адекватным человеком, - сказала я.
– Про "промыть" это ты хорошо сказала, - захихикал ван Чех, - Но ты натолкнула меня на одну интересную мысль. Я сам хотел его оставить и, как ты метко выражаешься, "промыть",
– Все-таки думаете с едой?
– Я пока не думаю, у меня перерыв, - фыркнул доктор, - не задавай глупых вопросов. Сколько ты знаешь способов введения в организм любого вещества?
– Ну, подкожно, внутривенно, внутримышечно, преорально, простите преанально, - перечисляла я.
– Не извиняйся, ты же не сказала: "Через задницу", - пожал плечами доктор, - вот последние три меня больше всего интересуют. Подкожно бесполезно, внутривенно не вводили, вены чистые. Значит, там, куда я заглянуть даже при всем желании не смогу, - рассуждал доктор.
– А что ты думаешь делать с Кристофом?
Я замялась.
– А дайте коньяку, - сказала я, - вы после него так хорошо рассуждаете.
Доктор хихикнул и спрятал коньяк.
– Не сравнивай божий дар с доктором, - фыркнул он, - Ты и без этого зелья прекрасно рассуждаешь.
– Почему вот вам можно, а мне нельзя?
– возмутилась я.
– Потому что я старый и мне себя не жалко. А ты молодая и хорошенькая, отощала, правда, аки жердь, но я скажу Виктору, чтобы заставлял тебя есть, - доктор сложил руки домиком и состроил мне внимательные глазки.
– Почему тогда я за вас рассуждала, а вы за меня не хотите?
– Какая ты противная, Брижит, это кошмар какой-то!
– поморщился доктор, - Ладно. Что я бы сделал. Я бы навел справки о матери и бабушке. Бабуля-то не простая. От матери нужны документы, выписки из истории болезни, когда и как дебютировала, как протекает. За мальчиком пока только наблюдение и вхождение в контакт.
– Он хорошо контактирует со мной.
– Это тебе так кажется, - кивнул доктор, - Они все по-началу хорошо контактируют, а когда понимают, что мы хотим вернуть их в реальный мир… Некоторые начинают бросаться, как бешеные псы.
Я внимательно смотрела на доктора.
– Доктор… А вы сейчас о каком возрасте говорили?
– вкрадчиво спросила я.
– Не строй мне глазки, дитя мое, это бесполезно. Сама худшая из пыток все равно на меня не подействует. Не скажу.
– Вы работали с детьми?
– Нет, - тут же открестился ван Чех, делая вид, что ничего не происходит.
Я хитро прищурилась и довольно улыбнулась. Доктор усиленно рылся в бумагах. Примерный план действий у меня уже был.
– Чего ты улыбаешься?
– фыркал доктор, - Сидит, понимаешь, и улыбается!
Я засмеялась.
– Еще и хохочет, - доктор ласково посмотрел на меня, - Иди работай, дитя мое.
– Все-то вы норовите меня выгнать.
– Да я бы рад с тобой и дальше лясы точить, только кто без нас будет лечить скорбных? Как думаешь?