Особый соус для героя
Шрифт:
– Да, ладно, ухожу, - нехотя встала я.
– Знаешь, если бы мы с тобой жили вместе, то умерли бы через трое суток.
– Почему?
– я удивилась такому предположению.
– Потому что стали бы говорить и умерли от обезвоживания и голода, - буркнул доктор и углубился в бумаги.
Я вернулась к своим бумагам, но до конца дня так ничего особенного и не сделала. Доктор вызвал меня еще раз.
На этот раз в кабинете сидел Давид. Он выглядел лучше, чем утром и похож был на человека.
– Как вас зовут?
–
Таким хищным я доктора не видела никогда, он смотрел строго в глаза больному.
– Давид.
– Полное имя.
– Не помню.
Давид говорил монотонно, отвечал односложно и совершенно не отдавал себе отчета, зачем и о чем его спрашивают.
– У вас есть знакомая по имени Ая?
Давид дернулся и вдруг оживился. Он стал очень симпатичным мужчиной. Такие, как правило, весельчаки и душа компании, а не унылые алкоголики. Как любит поговаривать доктор: "С веселыми алкоголиками все веселее!".
– Да, это моя невеста.
– Где и кем она работает?
– Она тренер по йоге.
– Она дает вам какие-нибудь препараты, коктейли, травки? Сама употребляет какие-нибудь таблетки?
– Нет, она мне ничего не дает, сама ничего не употребляет. Она за здоровый образ жизни.
– Ну, образ образу рознь, - пробормотал ван Чех, - Какие у вас отношения с алкоголем?
– Я- игроман, когда меня лишили возможности играть, я стал пить. Ая помогла мне распрощаться с алкоголем навсегда. Я очень ей благодарен.
– Как вы думаете, поему вы здесь?
– Где здесь?
– А как вы думаете, кто я?
Давид озадаченно замолчал.
– Без понятия кто я, а все туда же.
– Наверное, вы мне кажетесь, - сделал вывод Давид.
Доктор спокойно поднял брови, поджал от обиды губы, протянул руку к Давиду и дал ему щелбан.
– Больно, - Давид схватился за лоб.
– Годы тренировок. Раньше твои глюки так могли?
– Нет, - ошарашено уставился на доктора Давид.
– И не смогут, я - реальный доктор, психиатр и психотерапевт. И вы, мой друг, находитесь в стационаре по лечению заболеваний психики. Поместила вас сюда Ая.
Давид часто заморгал, а потом расслабился, улыбнулся и сказал:
– Этого не может быть. Мне часто снятся разные сны, которые выглядят очень правдоподобно. Даже правдоподобнее вас, но вы, увы, лишь сон.
– И что обычно происходит в этих "снах"?
– доктор напрягся.
– Я не запоминаю их и никому не рассказываю, в нашем клубе запрещено иметь сны.
– В каком еще клубе?
– окончательно расстроился доктор.
– В клубе обманутых мужей.
– И кто вас обманул?
– заинтересовался доктор.
– Все, нас все обманывают.
– Понятно. Только на Ая.
– Только не она. У каждого есть только один человек, который его не обманывает, а все остальные систематически врут.
– Под последними четырьмя
– Я не должен никому говорить о клубе. Но так как вы сон, то я в безопасности.
– А что будет, если вы расскажете кому-нибудь о клубе?
– Меня съедят.
– Как мило… - доктор подавился и закашлялся, -…можете отправляться в палату, вас и так сегодня измучили.
Давид попрощался с нами. Он долго смотрел на меня, как на пустое место, потом потер глаза и вышел.
– И что это?!
– воскликнул ван Чех.
– Секта?
– Я тоже так думаю… Может, я зря грешил на Аю, может она хотела его вылечить? А он ее избрал в качестве "человека-который-никогда-не-врет". Что-то не вяжется. Либо Ая ни при чем, либо она всем руководит… Все просто. Ладно, разберемся, дитя мое. Иди отдыхай, я тоже скоро пойду домой, - доктор повелительно махнул рукой.
Радости моей не было предела! Из больницы я вышла в теплый летний вечер. Виктор ждал меня у ворот. Мы поцеловались.
– Чудесный вечер, - сказала я.
– О, да… Я очудесился, пока дождался тебя, - спокойно сказал Виктор.
– Чего?
– Ты на часы смотришь, когда работаешь?
– он смотрел на меня иронично, приобнимал за плечо.
Я посмотрела на часы, а потом на Виктора.
– Прости…
– Да, что там! Два с половиной часа чистого курения, - отмахнулся Виктор.
– Лучше бы ты воздухом дышал.
– А я дышал. Что-то серьезное случилось?
– Нет, ничего особенного, - тихо ответила я, - пойдем в пирожковую сегодня? Я так проголодалась, пойдем?
Виктор молчал в раздумьях.
– А куда ты хочешь?
– не унималась я.
– Хочу, чтобы ты возвращалась домой пораньше, но можно и в пирожковую.
Глава 5.
Весь тот вечер и новое утро возлюбленный мой был грустен. Что его гложет, Виктор и сам не знал. Я привыкла к таким порывам его творческой личности, и давно уже заметила, что он стал уставать от бурного творчества, писал гораздо меньше и интенсивнее и музыки, и картин, чем раньше.
Ему чего-то не хватало. Возможно, меня, может быть, он стал остывать. Хотя это все женские бредни.
Наставника моего на работе не было. Ван Чех снова задерживался. Я привыкла и к этому, на часах было самое время пить чай. Пока он настаивался в грандиозном заварнике, я села чтобы подумать над стратегией лечения Кристофа. С чего-то нужно было начинать. Наверное с выяснения причин такой зашкаливающей самоагрессии. Нужно узнать о нем побольше. Он даже человеком себя не считает, все его образы необходимо реализовать, перевести на язык реальности. По препаратам надо бы с доктором посоветоваться, фармацевтика не мой конек.