Остап Бендер в Крыму
Шрифт:
— Нет, командор, нет же, я только думаю… — устремился за ним Балаганов.
— Ах, вы думаете, шевелите своей белой мозговой массой в рыжекудрой голове? И в Мариуполе не верили, что достанем со дна сокровища беглых. Но ведь достали же!
— Достали, достали, командор, но и попереживали же мы с Козлевичем, ох, командор.
— Кто же знал, что там не золотые червонцы, а бумажные банкноты ушедшего в лету времени.
Так, идя и разговаривая, компаньоны уточнили как пройти к дому по нужному им адресу. Пришли и постучали,
— А она в плавании, товарищи хорошие.
— Как в плавании? Разве она морячка? — удивился Остап.
— Морячка не морячка, а служит на пароходе. Там тоже женские руки нужны.
— Вот это да. И когда же она будет?
— А кто ее знает. Пароход плавает из Одессы в Батум. Оттуда снова в Одессу. А когда приплывает к нам в Ялту, она и наведывается в свою комнату. Побудет до отплытия и снова на службу. Так что так, уважаемые товарищи. Может, что передать ей?
— Да нет, спасибо. Нам желательно с ней поговорить, — ответил Венд ер. Поблагодарив старушку, компаньоны поняли, что уходят ни с чем.
В ялтинском порту, куда затем они пришли, Бендеру ответили, что да, действительно, Екатерина Владимировна служит в Черноморском пароходстве, но более подробно узнать, когда ее можно увидеть, следует в управлении пароходством.
— А где находится управление, уважаемая? — спросил Остап.
— Как где? Естественно в Одессе, — поправила очки служащая в ялтинском порту. — Ялта является промежуточным портом, а кадры для пассажирских линий оформляются именно там.
— И вы ничего больше не можете мне сообщить? — не переставая лучезарно улыбаться, спросил Бендер.
— Я бы вам не смогла и этого сообщить, если бы Екатерина Владимировна не являлась моей соседкой по дому, товарищ, — улыбнулась в ответ портовичка.
Остап поблагодарил ее и, уже выходя к ожидающему его Балаганову услышал:
— Извините, товарищ, а вы не из Турции часом?
Великий искатель остановился и недоуменно посмотрел на женщину. Засмеялся и сказал:
— Прежде чем ответить на ваш вопрос, хочу спросить, разве я похож на турецко-подданного?
— Нет-нет, уважаемый товарищ. Совсем недавно Екатериной интересовался, как и вы, иностранный моряк из Турции. Поэтому я…
— Ах, вот в чем дело? И как он выглядел, уважаемая? Не могли бы вы мне его описать?
— Ну, как описать… вроде из моряков он турецких… С парохода, который привез к нам в Ялту какие-то грузы. Спросил, поинтересовался и ушел.
— Как его зовут, уважаемая, не скажете? Обрисуйте мне его, пожалуйста.
— Теперь я хочу спросить. Какое вы отношение имеете к Екатерине? — внимательно смотрела на Бендера женщина.
— Я? Самое простое отношение, уважаемая. Дальний родственник. Не виделись с ней с двадцатого, очень давно. Я приехал из Москвы, а соседка-старушка…
— А-а, Полина Кирилловна… — понимающе кивнула
— Вот-вот, Полина Кирилловна… Она и сказала, что моя родственница служит на пароходной линии Одесса-Батуми. Вот я и поинтересовался, чтобы ее увидеть и повспоминать нашу юность… — вздохнул мечтательно Бендер.
— Понимаю… Ну тогда… Этот турецкий моряк был вашего роста. Смуглый, хорошо говорит по-русски. Лицо круглое, глаза темные. И как ни удивительно для турка — блондин. Он был не из рядовых моряков с этого парохода, а не иначе, как из старших, я думаю…
— Почему вы так думаете? Он был в морской форме?
— Нет, в обычной одежде. Но когда он увидел пьяных матросов с этого парохода, когда те возвращались из города на пароход, то я слышала, как он их ругал на своем языке.
— Интересно… — покачивал головой Остап, продолжая располагающе улыбаться. — А как назывался этот иностранный пароход, уважаемая?
— Как… — задумалась женщина. — Он приплывал к нам не иначе, как месяц тому назад, товарищ. — Не могу вспомнить, — развела руками женщина. — Да вы у начальника порта можете узнать, или у диспетчера нашего… Название ведь иностранное парохода, — извиняющимся голосом пояснила она.
— Благодарю, уважаемая, благодарю вас за интересный разговор, — раскланялся Бендер. — Фамилию он, конечно, не назвал свою, этот самый старший моряк-турок?
— Нет, почему… Он назвался… — начала вспоминать портовичка. — Ататюрком он назвался, уважаемый товарищ, Ататюрком, — подтвердила она свои слова.
— Ататюрком? Ну, что же, благодарю вас, уважаемая, благодарю, — еще раз раскланялся Бендер перед женщиной, давшей ему столь интересную информацию.
Выйдя из проходной порта, Остап поведал своему ожидающему компаньону-другу то, что узнал. Затем сказал:
— По описанию это тот же иностранный моряк, которого мы видели, Шура, тогда в Севастополе в компании с Мишелем.
— В буфете на вокзале? — удивился Балаганов.
— Да. — И подумав, сказал: — Он такой же Ататюрк, как я китайский император. Ататюрк, знаете, кто такой, Шура?
— Откуда, командор, — остановился Балаганов и уставился на своего умного предводителя.
— Ататюрк — это значит, Шура, отец турок. Так называли руководителя национально-освободительной революции в Турции…
— И там революция, товарищ Бендер? — округлил глаза удивлением молочный брат и названный сын лейтенанта Шмидта.
— И там, Шура. Он — первый президент Турецкой республики… А настоящее его имя — Мустафа Кемаль, камрад Вася Шмидт.
— Ой, командор, все-то вы знаете! — с восхищением взглянул на Остапа Балаганов. — Вы действительно сын турецко-подданного, командор?
— Ататюрк — Мустафа Кемаль и сейчас правит Турцией, Шура, — не ответил на последний вопрос Бендер. — Он очень дружен с нашим эсэсэсэр, Балаганов. Поэтому турецкие пароходы и зачастили к нам.