Остаток огня
Шрифт:
– Но, похоже, мы опоздали – крови он уже выпил, – заметил Роберт. – Актриса, что его купила, мертва.
– Таких, как она, еще полным-полна коробочка у этого города, да только смертей может еще много быть, – скривился Акатар, потрогав нижнюю губу. – У Жанны не так-то просто этот камень отобрать. Жанна и при жизни змея была, а уж призраком стала вообще злющим. В какой бы нужде ни жила, а красный камень не продала. И пролежал он в каком-то пыльном тайнике, пока рабочие в подвале трубу не разворотили. Вот после коммунальной аварии и понеслось. Выпал из мешочка
– А кто такая эта Жаннушка? – спросил Роберт.
– Ламотт. Врала, что королевского рода, а на деле, конечно, обычная авантюристка… Но мужчинам нравилась, и ума было не занимать…
Роберт хлопнул глазами. Очертания какой-то очень старой истории начали всплывать в его голове.
– Постой… Так это что, колье Марии-Антуанетты?
– Типа того, ага, – подтвердил Акатар и сунул в рот зубочистку, которую ловко достал из нагрудного кармана. Одет он был в рубашку цвета хаки с коротким рукавом, вместе с очень короткой стрижкой она делала его похожим на военного. Никак не на котолака.
Роберт потер лоб.
– Ламотт же вроде выбросилась из окна в Англии…
– Инсценировка, сплошной театр. Бежала из Англии, жила в России, ты дневники того времени почитай. Да полгорода к ней в гости ходило… уже далеко после королевских гильотин… Под старость в Крыму поселилась, там и могила ее, правда, уже под какой-то дорогой. Но еще лет шестьдесят назад на нее все глазеть ходили, на могилу Миледи… Ведь Жаннушка наша – Миледи и есть, о которой Дюма писал. Только вот колье при ней не нашли, когда она умерла. Еще в Петербурге она его распродавала по камешку – жить-то надо было на что-то. Всего один бриллиант оставила. Только он такой один и был, среди обычных алмазов. Он вообще один такой в мире, и знают его уже очень давно с нехорошей стороны. Потому за ним и охотятся все, кому не лень. Развяжут войну – потом не разгребешь.
– Ну а от меня-то что требуется? Допустим, есть магия, есть камень… и весь это бред… –Роберт повел рукой. – Весь этот бред существует не только в моей голове. Я тебе камень открыл, ну пусть… Что я еще могу?
– Пока мы камень не спрячем в надежном месте, мне нужен ведун. Его украдут у Жанны раньше нас – я его потеряю. А ты нет. Будешь при мне, пока не окажется алмаз у эрмитов.
– Что-то я не помню, чтобы ты спрашивал моего желания.
– А я не спрашивал, – мило улыбнулся Акатар и покачал чашкой, требуя еще кофе. – Ведь никто не спрашивал Гарри Поттера, хочет ли он бороться с темным магом. Просто так вышло.
Тут на кухню выплыла сонная Селин, и Роберт чуть на месте не подскочил: он успел наглухо забыть о ее существовании.
Зато Акатар расплылся в улыбке, миг – и он уже целовал ей ручку и что-то ворковал нежно и хрипло.
Или мурлыкал.
И с этого момента Селин на Роберта уже не смотрела, словно его стерли.
Роберт тихо
На ветвях старой липы сидел уже знакомый большой ворон.
– Акатарррр, – проскрипел он. – Акатттаррр.
– Акатар, Акатар, – сердито подтвердил Роберт и сплюнул, позабыв свои интеллигентские манеры. – Черт бы его побрал. Чтоб я еще когда-нибудь котиков гладил.
Глава 3
По вдохновенным описаниям Акатара завладение красным камнем выглядело легко и просто.
Они отправят к Жанне Ламотт «подсадную утку», и это будет очень жирная «утка» – прелестная стервочка с толстым кошельком, поскольку старуха пусть и стала призраком, по-прежнему очень любит деньги, даже если они сейчас ей без надобности. И красивых женщин. Да-да, не смотри на меня так, дорогой. Ведь и королева Франции, поговаривают, привечала прекрасных дам… Впрочем, теперь не узнаешь.
Роберт, глядя на улыбки Акатара, сильно сомневался, что все пройдет без сучка и задоринки. Что-то котолак темнил, о чем-то не договаривал. По его плану выходило, что «утка» заходит ночью к старухе (а ту уж предупредят нужные люди, тебе их не надо знать, Роберт, меньше знаешь – крепче спишь), покупает в очередной раз ожерелье, оно ведь вернулось к владелице, как возвращаются все магические вещи.
– И передает его нам, а мы его быстро уносим в подвалы к эрмитам.
– Чудный план, но позволь спросить: зачем в этой схеме я?
Акатар выудил из кармана зубочистку и часто покивал.
– А я ждал этого вопроса! Понимаешь ли, никогда не помешает ищейка, натасканная на нужный предмет.
– Так ты берешь меня в роли служебного пса?
– Ну, вдруг что-то пойдет не так… Алмаз может скакнуть в пространстве, да и во времени тоже, проявить некие неизвестные нам свойства…
– Вот уж спасибо!
– От этих камешков волшебных всего можно ждать. Читала тебе бабушка про малахитовую шкатулку? Там камни своей жизнью жили…
– Бабушка читала, и потому я помню, что камешки там жили не сами по себе, а по воле того, кто ими управлял. Хозяйки Медной горы, собственно говоря.
– Ну, а откуда ты знаешь, – живописно замер с зубочисткой в зубах Акатар, – что мы с этим конкретным камнем не имеем того, кто им управляет?
Роберт стиснул зубы, но признал его правоту.
– А что гадать-то? Жанна Ламотт и управляет, раз она так с ним связана.
– Возможно, – уклончиво сказал Акатар. – А возможно, и нет.
– Что это значит?
– Роберт, я тебе уже говорил, что алмаз этот много старше эпохи Ламотт и появлялся множество раз в других местах и при других обстоятельствах. С призраком какой-то старухи мы справимся, ведь мы, ха-ха-ха, что уж тут скрывать, тоже непростые ребята. А вот если проснутся силы более древние… Не уверен. Хотя шанс этот невелик, и тебе голову этим забивать не надо. Не мудри, парень, поможешь мне, а я тебе с твоими экскурсионными делами помогу.
– Как это, интересно?