Остров Сахалин и экспедиция 1852 года

Буссе Николай Васильевич

Японцы немного походятъ на карикатурныя вывски чайныхъ магазиновъ, только глаза не такъ вздернуты кверху, и они не носятъ усовъ. На голов они брютъ волосы, оставляя неширокую полосу длинныхъ волосъ снизу по затылку до висковъ. Волосы эти собираются на тем въ косичку, такимъ образомъ перевязанную, что, поднявшись на вершокъ въ вышину, она заворачивается крючкомъ впередъ и ложится впередъ по бритой голов. Волосы у всхъ виднныхъ мною японцевъ — черные. Ростъ ихъ вообще малый. Одежда состоитъ изъ нсколькихъ халатовъ, верхній изъ нихъ у всхъ синей бумажной матеріи. Рукава широкіе, спускаются немного длинне локтя. Прорзъ для руки сдланъ вполовину ширины рукава. Нижняя часть, составляя въ род мшка, служитъ для согрванія рукъ. Японцы почти всегда прячутъ туда свои руки, это даетъ имъ карикатурный видъ. Брюки носятъ они въ обтяжку. Обувь — синіе чулки и въ сухую погоду надваютъ соломенныя подстилки подъ подошву ноги; нога продвается подъ веревочную петлю; отъ нея еще третья веревочка проходитъ между большимъ и вторымъ пальцами ноги, прикрпляясь къ носку подстилки. На голов ничего не носятъ. Движенія и манеры смшныя, женонодобныя. Аины же народъ красивый вообще. Смуглыя лица ихъ мужественны. Черные густые волосы свои на голов они брютъ спереди; сзади обстригаютъ въ кружокъ, какъ наши мужики. Бороды густыя и длинныя. Одежда состоитъ изъ халатовъ и шубъ изъ собачьихъ шкуръ, вверхъ шерстью. На ногахъ мховые чоботы, тоже вверхъ шерстью. При случа, я подробне опишу ихъ наружность и одежду.

Мы предложили подошедшимъ къ шлюпкамъ японцамъ нкоторыя вещи. Они сначала не ршались взять, но подъ конецъ согласились. На вопросъ нашъ, гд ихъ джанчи (старшина), они намъ показали на большое селеніе. Снявшись съ мели, мы похали въ это селеніе. Шлюпка подошла вплоть до берега. Во время нашего перезда аины успли тоже перейти въ томари и снова окружили насъ у мста нашего выхода на берегъ. Изъ селенія къ намъ вышелъ японецъ. Невельской объяснилъ, что онъ желаетъ говорить съ джанчиномъ (офицеръ) и приглашаетъ его

придти на берегъ. Японецъ, съ своей стороны, показывалъ намъ знаками, чтобы мы шли въ селеніе. Посовтовавшись, мы согласились принять его приглашеніе, потому что, повидимому, не было никакихъ укрпленій и военной силы у японцевъ, и слд. нельзя было ожидать, чтобы съ нами японцы сыграли бы такую же шутку, какую они съиграли съ Головнинымъ. Пройдя по пристани, на которой лежало множество плоскодонныхъ лодокъ, мы повернули отъ берега и поднявшись немного на возвышенность увидли нсколько строеній японской архитектуры, разбросанныхъ по холмамъ и между ними лежащей неширокой долины. Къ самому большому изъ нихъ велъ насъ японецъ. За нами шла цлая толпа аиновъ. Войдя въ строеніе, похожее на звринецъ, мы увидли семь японскихъ старшинъ острова Сахалина. Они сидли, поджавши ноги, на соломенныхъ матахъ, уложенныхъ по тремъ сторонамъ четырехугольнаго очага, на которомъ разведенъ былъ небольшой огонь. Старшій джанчи, чрезвычайно толстый, занималъ мсто президента. Одна сабля была заткнута у него за поясомъ, другая лежала подл него. Остальные шесть японцевъ (его совтники) сидли по трое по об его руки. У четвертой стороны противъ старшинъ постланы были для насъ маты. Мы разлеглись на нихъ и начали объясняться насчетъ нашихъ намреній остаться жить съ японцами на Сахалин. Весь сарай наполнился аинами. Ближе къ намъ, на возвышенномъ же полу услись безъ особаго порядка остальные японцы, человкъ пятнадцать. Смшно было смотрть, какъ Невельской старался объяснить японцамъ, что русскіе хотятъ дружно жить съ ними и аинами, что занимаютъ Сахалинъ для защиты его отъ американцевъ. Когда казалось, что джанчи и товарищи поняли въ чемъ дло, мы вынули подарки, состоявшіе изъ сукна, шерстяныхъ платковъ, шарфовъ, стальныхъ вещей и пуговицъ. При раздач вещей этихъ старшинамъ, они съ любопытствомъ разсматривали ихъ и укладывали подл джанчи. Между тмъ намъ принесли вареную камбалу въ фаянсовыхъ чашкахъ, похожихъ на наши полоскательныя чайныя. Японцы показывали намъ, какъ надо управляться палочками, которыя замняютъ у нихъ наши ножи и вилки. Съ нами были взяты бутылка рому, благо вина и лимонаду. Мы угостили этими напитками японцевъ; видно было, что имъ наши вина нравились. Былъ уже часъ третій, а намъ еще надо было отыскать мсто для поселенія. Я предложилъ кончить объясненія съ японцами, чтобы хать осматривать берегъ. Невельской началъ обнимать и цловать японцевъ, показывая знаками, что русскіе будутъ вмст съ японцами дружно жить; что они американцевъ не пустятъ на Карафту (Сахалинъ по-японски), что пушки для этого привезли съ собою. Они очень холодно принимали эти ласки, ничего не отвчая на нихъ. Свъ на шлюпки, мы похали осматривать берегъ къ востоку отъ Томари. Дохавъ до первой бухты въ этомъ направленіи, мы попробовали было подъхать къ берегу, но попавъ на мель, по желанію Невельского похали дале за слдующій мысъ. Посл уже я увидлъ, какъ худо сдлали мы, что не осмотрли долины этой бухты; Невельской увидлъ бы тогда прекрасное мсто для поселенія, съ ркою. Посл я опишу эту бухту Пуруанъ-Томари. Видя, что Л. Бошнякъ и байдарки совершенно напрасно разъзжаютъ за нами, я предложилъ Невельскому отпустить ихъ на корабль съ тмъ, чтобы поручить имъ осматривать западный берегъ залива. Вообще надо правду сказать, что осмотръ мстности былъ безпорядочно сдланъ. Слдовало тотчасъ же, по окончаніи объясненій съ японцами, разослать везд офицеровъ въ шлюпкахъ и байдарк осматривать берегъ, назначивъ каждому участокъ. Въ одни сутки осмотръ былъ бы конченъ, и мы не упустили бы изъ виду славной бухты Пуруанъ-Томари. Похавъ же на двухъ шлюпкахъ и байдарк по одному направленію и оставивъ въ бездйствіи на корабл Л. Рудановскаго и штурмановъ, мы напрасно потеряли цлый день, и черезъ это Невельской, желая скоре кончить высадку, чтобы не опоздать въ Кастри и оттуда идти въ Петровское еще не по замерзшимъ ркамъ, навелъ себя на невыгодное и неполитическое, по моему мннію, ршеніе, стать въ главномъ японскомъ селеніи.

Отославъ Бошняка и байдарку, мы продолжали съ Невельскимъ хать вдоль берега. Обогнувъ мысъ, мы увидли въ миляхъ двухъ другой мысъ, за которымъ слдовало предполагать бухту. Гребцы были очень утомлены и потому, приставъ къ берегу, оставили людей со шлюпкой дожидать насъ, пока мы пшкомъ осмотримъ бухту. Пробираясь по лайд на мысъ, я съ досадою нсколько разъ долженъ былъ останавливаться и ждать, пока Невельской закуривалъ свою трубку. Къ несчастью еще спички были сырыя. Невельской, какъ ребенокъ, сердился; я просилъ его потерпть и не курить до возвращенія нашего на шлюпку, потому что закуриванье брало такъ много времени, что мы ничего не успли осмотрть. Не могши убдить его, я для ускоренія началъ доставать для него огонь, стрляя изъ карманнаго пистолета хлопчатою бумагою. Дойдя наконецъ до мыса, мы увидли обширную бухту, омывавшую довольно глубокую долину. «Тутъ нечего и смотрть, воскликнулъ съ радостью Невельской, завтра подойдемъ сюда и будемъ выгружаться». Желая разсмотрть поподробне мсто, я предложилъ пройти дале по лайд. Достигнувъ до глубины бухты, я пошелъ во внутрь долины, черезъ растущій по лайд тростникъ. Вдругъ саженей пять передо мной открылось небольшое озеро и впадающая въ нее небольшая рчка. Зачерпнувъ раковиною воды, я принесъ къ Невельскому; вода была прсная. Мы пошли дале по берегу, чтобы открыть устье рчки. Скоро мы дошли до него. Я попробовалъ перейти въ бродъ устье рки, но вода была выше голенищъ, и я вернулся. Въ это время задулъ несильный южный втеръ, именно съ того румба, съ котораго бухта открыта съ моря. Втеръ этотъ развелъ довольно большой бурунъ, вслдствіе чего Невельской нашелъ, что нельзя становиться въ бухт, потому что разгрузка будетъ затруднительна. Бухта эта, какъ я посл узналъ, наз. Хукуй-Катанъ. Начало смеркаться, мы пошли назадъ къ шлюпк и въ 11-мъ часу вечера воротились на корабль. У Невельского родилась во время перезда нашего мысль встать въ сосдней бухт (Пуруанъ-Томари) съ главнымъ ея селеніемъ. Въ ней видли мы нсколько японскихъ сараевъ, аинскихъ жилищъ и небольшой храмъ. Полагая невыгоднымъ занимать мсто, занятое уже японцами, я просилъ Невельского назначить слдующій день на осмотръ береговъ, разославъ вс гребныя суда, и если ничего хорошаго не найдутъ, тогда занять Пуруанъ-Томари, гд мы были бы все-таки удалены отъ главнаго японскаго селенія хоть на одну милю. Невельской согласился на мое предложеніе, и потому, пріхавъ на судно, я тотчасъ сдлалъ распоряженіе, чтобы съ разсвтомъ начать рекогносцировку. Съ разсвтомъ 21-го сентября я всталъ съ тмъ, чтобы спускать тотчасъ же шлюпки для рекогносцировки. Невельской еще былъ въ постели. Я зашелъ къ нему, чтобы условиться кому куда хать осматривать берегъ, какъ вдругъ онъ объявилъ мн, что онъ перемнилъ свое намреніе и хочетъ теперь высадить насъ въ главномъ японскомъ селеніи. Эта внезапная перемна мыслей произошла, какъ я посл узналъ, подъ вліяніемъ совтовъ Клинкофстрема, желавшаго, разумется, скоре отдлаться отъ стоянки въ осеннее время въ незакрытой бухт и поэтому нежелавшаго, чтобы еще употребили цлыя сутки для пріисканія мста высадки, куда ему пришлось бы еще переходить съ кораблемъ. Я высказалъ ршительно свое мнніе Невельскому, что селиться въ селеніи японцевъ, между ихъ жилищами, не слдуетъ, потому что это есть поступокъ насильственный; что трудно будетъ при такомъ близкомъ сосдств предупредить какія-нибудь пустячныя, но въ нашемъ положеніи важныя, столкновенія нашихъ людей съ японцами; что наконецъ, это противно приказаніямъ губернатора, назначившаго селиться въ сторон отъ японскихъ селеній, да и противно самимъ словамъ инструкціи, которую онъ же, Невельской, далъ мн насчетъ обращенія съ японцами и туземцами; въ инструкціи этой сказано, что обращаться съ японцами мирно, внушая имъ, что русскіе пришли на Сахалинъ защищать ихъ отъ иностранцевъ, а отнюдь не тревожить и не стснять ихъ. Наконецъ, въ инструкціи этой предписывается мн не нарушать интересовъ японцевъ въ торговл съ туземцами. Представивъ все это Невельскому, я спросилъ его, какъ же сдлать, чтобы согласить эти мирныя и осторожныя отношенія съ занятіемъ селенія японцевъ, съ водвореніемъ, такъ сказать, въ дом ихъ, и слд. стснивъ ихъ. Я получилъ на это въ отвтъ, что необходимо стать на указанномъ мст, что онъ считаетъ невозможнымъ разгружаться въ другомъ мст.

— Въ такомъ случа, я, конечно, повинуюсь приказанію и буду дйствовать такъ, чтобы по возможности удержать мирныя сношенія съ японцами; но тмъ не мене духъ экспедиціи нашей измнился, теперь пушки и ядра будутъ боле на виду, чмъ товары; какое это будетъ имть вліяніе на наши политическія сношенія съ Японіею и на переговоры адмирала Путятина въ Нангасаки, — я не знаю, но не думаю, чтобы выгодное; одно ясно, что на Сахалин у японцевъ военной силы нтъ, слд. мы можемъ длать пока, что хотимъ. Кончивъ этотъ разговоръ, я уже больше не вмшивался въ разсужденія, потому что видлъ, что главная пружина всему — скоре выбросить насъ на берегъ. Надобно было слышать умствованія молодого, впрочемъ прекраснаго юноши Л. Бошняка, досадне еще было видть, что Невельской вторилъ имъ, не потому, чтобы онъ обсудилъ предметъ, а потому, что это ускоряло его возвращеніе въ Петровское.

Теперь, когда я нишу эти строки, я вполн убдился, что я былъ справедливъ въ своихъ доводахъ, но, конечно, я понялъ, что эгоизмъ Невельского простителенъ; онъ отвчалъ, кром себя, и за безопасность судна — однимъ словомъ, онъ человкъ благородныхъ чувствъ, слд. многое ему простить можно. Бошнякъ — мечтатель и дитя.

IV

Ршившись занять селеніе Томара, нужно было ближе подойти въ нему и потому мы снялись съ якоря и подойдя на глубину 4 1/2 с. противъ селенія, бросили снова якорь.

Высадка должна была быть сдлана на 2-хъ шлюпкахъ и барказ. Въ барказъ были положены дв пушки, прикрытыя брезентомъ, вмст съ ружьями. На носу шлюпокъ были выкинуты блые флаги, на барказ и корабл военные. Вся эта процессія двинулась къ берегу въ 11 часовъ утра 21-го сентября. На берегу насъ встртила толпа аиновъ и нсколько человкъ японцевъ. Невельской началъ снова объяснять имъ наши мирныя намренія. Матросы выстроились въ дв шеренги; я, поднявъ флагъ, всталъ передъ ними. Скомандовавъ: шапки долой! Невельской приказалъ спть молитву. Команда запла молитву «Отче нашъ», потомъ спли «Боже царя храни», раздалось русское ура, откликнувшееся на корабл, и Сахалинъ сдлался русскимъ владніемъ. Собравшіеся японцы и аины съ удивленіемъ смотрли на насъ. Къ одному изъ столбовъ пристани прикрпили флагъ и поставили къ нему часового, сзади флага раскинули дв палатки. Кончивъ все это, Невельской. пошелъ съ японцами къ ихъ джанчину, а я съ Рудановскимъ началъ осматривать мстность, для выбора пункта къ заселенію.

Взойдя на возвышенность свернаго мыса бухты, мы имли селеніе и всю долину на ладони. Но куда мы ни обращали глаза наши, везд, на мстахъ удобныхъ и близкихъ къ пристани, видли японскія строенія. Рудановскій, поддерживавшій прежде мнніе Невельского, первый же сказалъ, что по его мннію, селиться намъ здсь нельзя. Я замтилъ ему, что онъ теперь самъ видитъ, какъ ему не слдовало разсуждать на корабл, не выходя на берегъ, гд лучше селиться. Мысъ, на которомъ мы находились, такъ высокъ и крутъ, что строиться на немъ нельзя было и думать; долина и холмъ, раздляющіе на дв части, были всплошь застроены.

Сверный мысъ казался мн самымъ удобнымъ. Онъ не высокъ, всходъ на него не слишкомъ труденъ, въ военномъ отношеніи положеніе его превосходно; если поставить на немъ баттареи, — селеніе и бухта будутъ находиться подъ продольными выстрлами. Но и этотъ мысъ былъ занятъ магазинами японцевъ. Возвратясь къ японскому джанчину, я нашелъ тамъ Невельского. Разсказавъ ему мой осмотръ, я передалъ ему мое мнніе, что считаю единственнымъ пунктомъ, возможнымъ для построекъ, сверный мысъ; но онъ застроенъ, и поэтому нахожу, что и на немъ становиться дурно, ибо для этого надо будетъ ршительно заставить японцевъ предоставить свои магазины намъ, или перенести ихъ въ другое мсто — а это есть насиліе. Невельской, мысленно соглашаясь съ моимъ мнніемъ, обратился къ японцамъ съ просьбою, чтобы они сами указали мсто для русскихъ. Японецъ, занимавшій второе мсто посл главнаго начальника, но имвшій, какъ казалось, большое вліяніе на послдняго, всталъ и повелъ насъ по селенію; идя за нимъ, Невельской, я и Рудановскій продолжали спорить насчетъ неудобствъ поселиться вмст съ японцами. Между тмъ мы спустились къ лайд и обогнувъ сверный мысъ, шли дале по берегу. Ясно было, что японецъ хотлъ предложить намъ стать въ сосднемъ селеніи Пуруанъ-Томари. Я радовался уже, что Невельской откажется отъ своего упорнаго желанія занять Томари, потому что здсь оказалось еще лучше, и что японцы сами назначатъ намъ, гд поставить намъ наши баттареи, чтобы владть Сахалиномъ. Но радость моя была непродолжительная. Невельской, замтя, что японецъ отводитъ насъ отъ селенія Томари, остановилъ его и показалъ знаками, что онъ не хочетъ идти дале. Я предложилъ ему подождать окончательно ршать мсто высадки, и посмотрть сперва, куда проведетъ насъ японецъ; если онъ укажетъ неудобное мсто, то тогда возвратиться назадъ, объяснивъ ему, что мы хотимъ встать въ Томари. Но никакія убжденія не дйствовали на Невельского и, что всего досадне, Рудановскій, съ своей стороны, длалъ безтолковыя замчанія, которыя еще боле поддерживали настойчивость Невельского. Позже Рудановскій раскаивался, когда осмотрлъ бухту Пуруанъ-Томари.

Чтобы смягчить немного настойчивое требованіе Невельского отъ японца, чтобы онъ отвелъ мсто въ своемъ селеніи, я показалъ ему знаками, что тамъ, куда онъ велъ насъ, должно быть мелко. Не знаю, понялъ ли онъ меня. Воротившись назадъ, мы поднялись на площадь свернаго мыса и объяснили японцу, что это мсто мы хотимъ занять. На этой площадк находились два сарая, ниже на скат мыса стояли еще три магазина; дале слдовала вырытая въ гор площадка въ 11 саженей въ квадрат, одна сторона котораго была занята еще 6-мъ магазиномъ. Увидвъ эту платформу, Невельской съ радостью обратился во мн съ словами: «Что можетъ быть лучше этого мста, посмотрите — отсюда вы командуете селеніемъ и бухтой». — Это справедливо, отвчалъ я, если съ вершины мыса никто не будетъ нами командовать, да и потомъ, возможно ли обстроиться команд изъ 70 чел. состоящей на квадрат въ 11 саж.? Ршено было строиться двумя ярусами, поставивъ на оба по баттаре. Я уже говорилъ, что въ военномъ отношеніи два пункта эти хороши, но между нашими строеніями будутъ стоять японскіе магазины, слд. надо ихъ уничтожить, чтобы имть свой дворъ, такъ сказать; а не забудьте, что мы должны обращаться дружно и мирно съ японцами и не тревожить ихъ. Я это замтилъ Невельскому и предложилъ ему купить у японцевъ сараи. Торгъ нашъ не долго продолжался, — японцы готовы были, кажется, все отдать, только бы ихъ въ поко оставили. Два магазина были куплены, слд. еще три остались на нашемъ двор; этихъ они не хотли, или лучше сказать, не могли уступить намъ потому, что они заняты были какими-то нужными вещами. Ршивъ начать на другой день съ утра разгрузку, мы, оставивъ на берегу три орудія, 20 ч. людей подъ начальствомъ Рудановскаго, похали длать промръ бухты, чтобы выбрать мсто пристани нашимъ шлюпкамъ и барказамъ. Возвратясь на судно, мы условились съ Невельскимъ высадить на Сахалинъ 59 ч. матросовъ и 8 наемныхъ работниковъ, остальные 11 ч. матросовъ и одинъ казакъ оставлены были на судн, боле для того, что экипажъ «Николая» былъ слишкомъ слабъ для осенняго плаванія. Люди эти должны были зимовать въ гавани «Императора Николая», гд находилось еще 11 ч. казаковъ сахалинской же экспедиціи: отправленные въ август 5 казаковъ и 1 матросъ на островъ Сахалинъ съ Орловымъ, должны были присоединиться къ дессанту, если они прибудутъ къ мсту высадки его, т. е. въ Томари.

Съ разсвтомъ 22-го сентября началась выгрузка; на корабл былъ только одинъ барказъ и то подымавшій не боле 150-ти пудовъ. На шлюпкахъ, которыхъ было три, почти ничего нельзя было перевезть. Грузу слдовало перевезти около 4000 пудовъ. Корабль стоялъ отъ берега на полчаса зды, такъ что, по разсчету, едва можно было бы въ недлю выгрузиться. Мы обратились съ просьбою къ японцамъ, чтобы они дали намъ дв большія лодки, называемыя у нихъ соймами. Они общали, когда утихнетъ втеръ, дувшій довольно сильно во весь день. Итакъ, 22-е число прошло почти въ бездйствіи. Ночью задулъ сильный ю.-з. втеръ; къ разсвту онъ очень усилился. Не надясь, что одинъ якорь удержитъ, бросили другой. Волна развелась довольно большая, съхать на берегъ было невозможно. Къ вечеру начало стихать. На другой день вс поднялись съ разсвтомъ. Было довольно тихо и поэтому тотчасъ начали разгрузку. Я похалъ на байдарк на берегъ, собралъ тамъ аиновъ и послалъ ихъ на судно на сойм. Сойма — это большая плоскодонная лодка; она подымаетъ до 500 пудовъ и чрезвычайно удобна для перевоза тяжестей въ мелкихъ мстахъ. На сойм, которую я отправилъ на корабль, насло человкъ 15 аиновъ. Восемь изъ нихъ гребли короткими веслами, держа ихъ обими руками за поперечную палку, придланную къ веслу. При этомъ они пли, произнося, какъ казалось мн, одни и тже слова. Подъхавъ къ судну, вс аины тотчасъ же бросились по трапу на судно, и съ большимъ любопытствомъ разсматривали его богатую внутренность. Всего боле удивляли ихъ стеклянныя окна. Бывшихъ на судн свиней они перепугались. Съ помощью двухъ соймъ разгрузка шла очень скоро. Къ 24-му числу къ вечеру почти уже все было свезено на берегъ. 25-го, Невельской ухалъ рано утромъ на берегъ. Скоро за нимъ и я отправился, сдлавъ послднія распоряженія для отправки нкоторыхъ забытыхъ вещей. Пріхавъ на берегъ, я къ неудовольствію моему узналъ, что опасенія мои не были напрасны. Японцы, испуганные нашимъ нашествіемъ, ночью ушли вс изъ селенія во внутрь острова. Невельской требовалъ отъ аинскаго старосты, чтобы онъ ихъ привелъ назадъ и разгорячась взялъ его за бороду. Я тогда началъ уговаривать его, чтобы онъ оставилъ въ поко японцевъ и аиновъ. Дло было поправить трудно, и мн казалось, что если употребить силу, то это еще больше испортило бы его. Къ 2-мъ часамъ пополудни разгрузка совершенно окончилась. Во все время ея погода была пасмурная, но большого дождя не было.

Позавтракавъ въ старомъ японскомъ сара, въ которомъ помщены были наши люди, Невельской и Рудановскій сли на шлюпку, чтобы хать на судно. Команда была выстроена въ дв шеренги. Прощаясь съ нею, Невельской передалъ ее подъ мое начальство. Я остался на берегу, и когда Невельской отъхалъ саженъ на 50 отъ берега, я веллъ салютовать съ двухъ баттарей, стоявшихъ на мысу. Русскіе пушечные выстрлы впервые огласили берега Сахалина. Кончивъ салютъ, я слъ въ байдарку и похалъ на судно. Прощальный обдъ нашъ прошелъ тихо, взаимныя желанія счастливаго окончанія зимовки были отъ души высказаны другъ другу. Въ 6-мъ часу, я слъ съ Рудановскимъ на шлюпку, которая назначалась остаться съ нами на Сахалин. Недалеко отъхавъ отъ судна мы услышали съ корабля выстрлы — это былъ отвтный прощальный салютъ начальнику Муравьевскаго поста. Поднявъ весла, мы встали, махая фуражками, на корабл раздался крикъ «ура»; матросы наши со шлюпки и съ берега громко отвчали на него. Приставъ къ пристани, заваленной бочками, ящиками и другими вещами, я остался до сумерекъ смотрть за работою. Нужно было ихъ поднимать въ сарай, уступленный намъ японцами, за товары на 60 руб. сер. Сарай этотъ стоялъ на нижней площадк мыса, подъемъ къ нему довольно крутъ и потому переноска тяжестей затруднительна. «Николай» до 3-го часу ночи не могъ сняться съ якоря по случаю маловтрія; но къ разсвту его уже не было въ виду нашей бухты. Весь слдующій день былъ употребленъ на переноску бочекъ и проч. съ пристани въ пакхаузъ. Я, между тмъ, назначилъ мсто для строеній, ршивъ строить на нижней площадк у баттареи одну казарму для 20 чел., наверху мыса дв казармы для 40 чел., офицерскій флигель (онъ былъ привезенъ готовымъ изъ Аяна) и пекарню. Четыре эти строенія должны были составлять четыре угла четырехугольника, имющаго дв стороны по 16 и дв стороны по 14 1/2. Соединивъ строенія стною съ бойницами и поставивъ на двухъ углахъ по діагонали на башн по два орудія, я предполагалъ устроить на скорую руку нчто въ род крпости. На нижней баттаре тоже должна была быть поставлена стна и башня.