Остров традиции
Шрифт:
– Ну как же, это те, кто сам метит в начальники и командиры!
– Профессор тоже возвысил голос.
– Карьеристы...
– Всё так, только ни о военной, ни о партийной, ни о хозяйственной карьере они не помышляют.
– с готовностью отрезал Конрад - Их прельщает успех в "альтернативных структурах" - карьера пахана, главаря, крёстного отца, а лизоблюдам такие чины заказаны. Они берутся кровью.
– Но при этом они всё равно желают вписаться в некую структуру!
– настаивал Профессор.
– Субординация сохраняется
– Ещё бы, - фыркнул Конрад.
– Бицепсы у всех неодинаковые, мозги - тем паче. Кто-то выбивается в "бугры", кто-то обречён всю жизнь ходить в "шестёрках"... Но выбор, кому служить - королю ли, кардиналу ли - это свободный выбор, выбор по любви. Выбираешь того Хозяина, который меньше других будет ущемлять твою свободу. Хозяина - друга и заступника.
– Делать хозяину нечего, как заступаться?
– возразил Профессор.
– Из общака "подогревать"!
Профессор недовольно заворочался под одеялом:
– Ну допустим... Шестой момент. Склонность к совершению подлостей, в частности, страсть к доносительству. Миллионы безвестных анонимщиков в фундаменте отлитого в бронзе Пауля Фроста.
(Здесь нужен комментарий. Лет семьдесят назад, во время "раскулачивания" мальчик-пионер Пауль Фрост сдал властям родного папу и был за это причислен к лику совдепских святых).
– Шиш вам!
– Конрад в самом деле показал шиш.
– Кто же сейчас унизится до такого смертельного позора как стукачество. "Подставить" чужого - раз плюнуть, "разобраться" со своим - всегда пожалуйста, но чтобы своих "заложить"... Сейчас это - единственное табу для самых отпетых подонков и головорезов.
– Правда?
– обрадовался было Профессор.
– Так это же прекрасно. Хоть в чём-то лагерный опыт пошёл нашему человеку на пользу.
– Как же, ваш брат не терпит стукачества! С лагерных пор...
– сказал Конрад с досадой.
– А вот если, скажем, пилот стукнет на своих не совсем трезвых товарищей, которым вверены жизни десятков пассажиров? В Америке - это норма жизни, ваша же газета писала.
– Писала, писала, помню-помню...
– Профессор совсем спал с лица.
– Эх... Наконец, пункт седьмой: уравновешивающая предыдущую графу верность своему стаду и ксенофобия.
– Кто свободен выбирать себе друга, способен выбирать и врага.
– Конрад рубанул воздух ладонью.
– Притом руководствуясь новыми критериями. Сволочи и татары бьются "за свой район" против таких же сволочей и татар.
– Но стукаческая-то Америка - в любом случае для них враг!
– Профессор почти оторвал голову от подушки.
– Ни под каким соусом!
– Конрад был непреклонен.
– Кто, как не она подарила новые поведенческие модели и сценарии, вдохновляющие на славные подвиги - "Рэмбо", "Рокки", "Терминатор"?..
– Ну что мне вам сказать?
– вздохнул Профессор.
– Я вам про "совка", а вы мне про маргинала.
– Маргинализировался ваш совок.
–
– Вот в чём фокус-то!
– Когда это он успел?
– искренне занедоумевал Профессор.
– А вот пока вы наукой занимались и острые статьи писали, он как раз и выпал из социальных ячеек, - ответил Конрад злорадно.
– Слава Богу, если так...
– успокоился Профессор.
– Значит - стремление к воле не задушишь... Но воля - ещё не свобода.
– А что такое, по-вашему свобода?
– ухмыльнулся Конрад.
– Свобода свободе рознь!
– докторально сказал Профессор.
– Нельзя путать "свободу от" и "свободу для"! Да и "свобода от" лишь тогда оправдывает своё название, когда она - свобода от дурных страстей, от грязных соблазнов, от памяти обид... Но высшая свобода - деятельная, "свобода для" - для служения ближним, человечеству, Родине...
Конрад словно только этого и ждал:
– Эх, профессор, профессор... А ещё плюралист... С какой радости вы сочли себя вправе монополизировать дефиниции, канонизировать понятия? Чтой-то ваша свобода так боится мирного сосуществования со "свободой от" стыда и совести, "свободой для" господства и кайфа?
– Но вам ли не знать, - строго спросил Профессор, - что коррелятом к "свободе" является "ответственность"?
– Ну пусть так, только Бога ради потише... вдруг кто-нибудь услышит...
– Конрад притворно понизил голос.
– И перепутает вас с ненавистными гадами-коммунистами. Вот кто обожал про "ответственность" потолковать! В одной пионерской книжке так и значилось: "За всё, что происходит на Земле, отвечаешь и ты...". В гробу видали нынешние жлобы такую "общественную нагрузку", да ещё сегодня, когда общество созрело для прозрения: залог его благополучия - в личном благополучии каждого из его членов.
– Но простите, вы же наверняка слышали про ответственность "за базар"?..
– Только она и осталась.
– Ну вот.
– Профессор перешёл в контрнаступление и для этого даже взял маленький тайм-аут.
– А вообще-то, индивид может стать свободным только в любви! Делай, что хочешь, говорил Блаженный Августин, только сперва полюби...
– А кто вам сказал, что теперь никого и ничего не любят?
– парировал Конрад.
– Любят, и ещё как - трэш-метал, мотоциклы, "Челси", холодное пиво и тёплых тёлок...
– Но Блаженный Августин-то Бога имел в виду!
– Профессор наставительно воздел перст.
– "Полюби Бога - и делай что хочешь"!
– Ну и Бог с ним, а загляните-ка в собственноручные проекты либеральных конституций...
– усмехнулся Конрад.
– В каждом чёрным по белому вашим почерком написано: "Каждый свободен исповедовать любую религию или не исповедовать никакой". Вот никакой и не исповедуют, разве что религию Силы. А в пасмурные дни - религию Ненависти.
– То есть ваша свобода...