Осуждённые грешники
Шрифт:
Выходя в коридор, я оглядываюсь через плечо на сужающуюся щель в двери. Ямочка на его идеальном лбу, изгиб квадратной челюсти. Искра в его черных как смоль глазах, когда он ласкает тыльную сторону моих бедер.
Еще одна трещина в его фасаде и еще одна победа на моем поясе.
Глава десятая
Тема плюшевых кремовых полов и роскошных стен из
Под палубой — сеть узких коридоров и комнат странной формы образует помещения для персонала, а в центре — сверкающая кухня с достаточным количеством кладовок и плит, чтобы накормить небольшую страну.
Лори рассказывает мне, что есть два типа персонала: обслуживающий и призрачный. Мы — обслуживающий персонал, отвечающий за то, чтобы каждый, кто поднимается на борт, хорошо проводил время, а команда-призрак следит за тем, чтобы яхта работала без сбоев. Это капитан, инженеры и палубная команда, и все они живут на борту и, если не считать капитана, глубоко под палубой.
— Довольно впечатляюще, не так ли? — спрашивает Лори, распахивая дверь и проливая свет на то, что кажется еще одной террасой. Мы выходим наружу. Сейчас ночь темная и морозная, а береговая линия — это не что иное, как черная тень, усеянная мерцающими огнями.
Честно говоря, я не думаю, что это так уж впечатляет. На самом деле, я полагаю, что это довольно отвратительно, что более семи-восьми месяцев в году это судно, вероятно, стоит без дела в каком-нибудь шикарном европейском порту, в то время как миллионы людей не могут даже обеспечить себе нормальную крышу над головой. Хуже всего то, что у этого мудака, судя по всему, их две.
Но я прикусываю язык и умудряюсь кивнуть.
— Да, впечатляет.
Я следую за Лори, пока она огибает столы и лампы и направляется к лестнице в тени. Я издаю тихий стон, потому что как, черт возьми, над нами может быть еще одна палуба? Мы поднимаемся по лестнице на другой ярус, и Лори достает из кармана ключ, чтобы открыть раздвижные двери, ведущие обратно внутрь.
— Конечная остановка, обещаю, — говорит она, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Слава богу, потому что мой желудок не выдерживает всей этой ходьбы.
Тепло и негромкий джаз омывают мое лицо, когда мы входим внутрь. Пока я осматриваю комнату, меня охватывает неприятное чувство ностальгии и чего-то знакомого.
Глубокие кресла по бокам столиков, обтянутых зеленым бархатом. Черные и красные квадраты и чувственное мурлыканье вращающегося колеса рулетки.
— На борту есть казино, — говорю я, скользнув взглядом по бару в форме полумесяца и мужчине, протирающему стаканы за ним.
— Конечно, есть,
Мой взгляд скользит по ней, широкий и с легким налетом паники.
— В казино?
— Нет, в туалете за углом, — невозмутимо отвечает она. — Конечно, в казино! Я собираюсь посадить тебя за барную стойку, потому что я только что просмотрела твое резюме, и у тебя определенно больше всего опыта, — приняв выражение моего лица за нервозность, она добавляет: — Не переживай. Сегодня вечером будут только друзья и семья, так что считай это техническим открытием. Настоящая премьера состоится только в Новом году, так что у тебя будет куча времени, чтобы освоиться. Пойдем, я познакомлю тебя с Фредди.
Я беседую с барменом, задавая и отвечая на обыденные вопросы, которые одновременно слетают с моих губ и проносятся у меня над головой. Я не могу сосредоточиться на любезностях, потому что не могу избавиться от зловещего чувства страха, нависшего надо мной.
Мой новый старт приобретает те же очертания, что и та жизнь, которую я оставила позади, и мне это не нравится. Скоро эта комната наполнится огромными часами и туго набитыми кошельками, а искушение во всем своем жарком, зудящем великолепии будет стекать со стен подобно конденсату. В рамках «пути без мошенничества» я поклялась никогда больше не заходить в казино. Не потому, что я не хочу — Господи, как я хочу, — а потому, что импульс быть плохой слишком велик.
Я сглатываю ком, подступающий к горлу и заставляю себя улыбнуться, когда Фредди отпускает какую-то дерьмовую шутку о том, что Висконти выпивают бар досуха.
Когда светская беседа, наконец, иссякает, Лори проверяет время и ведет меня в раздевалку — первую дверь слева — готовиться к смене.
Когда мы входим, над деревянными шкафчиками витают ароматы дорогих духов и смех. Я заворачиваю за угол и вижу группу девушек, прислонившихся к ряду мраморных раковин. Некоторых из них, включая Анну, я узнаю по свадьбе, а некоторых — по детству, проведенному на пляже Бухты.
— О чем мы тут сплетничаем, дамы? — растягивая слова, Лори снимает с моего плеча сумку и запихивает ее в шкафчик с моим именем, выгравированным спереди. Причудливо. — И не говорите «ни о чем», потому что лицо Кэти красное, как помидор.
Я встречаюсь взглядом с симпатичной блондинкой и улыбаюсь. Лори права, она покраснела от чего-то хренового.
Другая блондинка отталкивается от раковины и подпрыгивает, натягивая колготки на свою крошечную талию.
— У нас тут дебаты.
Улыбка появляется на губах Лори.
— Скажите на милость.
— Мы не можем прийти к единому мнению о том, какие девушки нравятся Рафаэлю. Мы с Кэти считаем, что он неравнодушен к блондинкам, но Анна думает, что ему нравятся только брюнетки.
Она произносит имя Анна26 таким образом, что уже только на основании этого, я перестаю чувствовать себя хоть чуточку виноватой за то, что прервала ее беседу с Рафаэлем.
Анна склоняется над раковиной, подкрашивая губы кроваво-красной помадой перед зеркалом.