От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
Успокоенный солдат ушел, а Софию вскоре перенесли в кабинет врача.
Приводили девушку в сознание долго. София не реагировала ни на нашатырь, ни на нюхательные соли, ни на какие-то болевые раздражители. Наконец, с помощью лекарств Софию удалось привести в чувство.
Когда девушка открыла глаза, Козлов спросил ее:
– Что помнишь из последних событий?
София пересказала все то, что произошло.
– Я вот не понимаю, неужели так помереть хочется? – сказал профессор, - Тяжелое ранение, обострившаяся чахотка, до этого
– Очень сильно хотелось папиросу, не могла с собой совладать, - сказала София.
– Чтобы больше такого не повторяла, - сказал Козлов, - Вполне могли не успеть спасти. Надеюсь, все понятно?
– Все понятно, - ответила София.
Весь остаток дня с Софией просидела сестра милосердия.
– А зачем вы сидите со мной? – удивленно спросила девушка.
– А вдруг вам плохо станет? – ответила медсестра, - До вечера посижу, мало ли что.
Весь день София провела будто в полусне. Девушка уже жалела, что решила покурить и немало переживала из-за этого.
– Мадемуазель, вы что так волнуетесь? – спросила сестра милосердия Софию.
– Не знаю, тревожность напала, страшно от мысли, что могло быть, - ответила девушка.
Медсестра решила на всякий случай позвать профессора Козлова.
– Накапайте ей успокоительного, пусть спит, - сказал Козлов.
– Не надо, - начала чуть ли ни плакать София, - А вдруг я засну и не проснусь уже?
– Хорошо, просто холодной воды попейте, - сказал профессор, вывел сестру милосердия из палаты и сказал, - Накапайте успокоительного, но больной не говорите, что это. И, на всякий случай, проследите за ней, мало ли, какая реакция будет.
Когда медсестра принесла Софии успокоительное, девушка сразу не догадалась, что это. И только, когда ее начало клонить в сон, девушка догадалась, что ее обманули.
– Здорово вы меня обдурили, - сказала София.
Вскоре девушка заснула.
София спала недолго. Вскоре девушка проснулась.
– Легче стало? – услышала она вопрос медсестры.
– Кажется, да, - ответила София.
– Я пошла к себе, если что – стучите в стену, я вернусь.
«Да что может случиться, ничего не случится, вроде сейчас все нормально», - подумала София и снова заснула.
Дальнейшие дни пролетали как один миг. София выходила в больничный дворик, недолго там сидела, уходила обратно в палату. Девушке было тяжеловато ходить, поэтому она много спала. Сон не восстанавливал силы Софии, поэтому она немало расстраивалась и переживала по этому поводу.
«Точно, сдохну скоро», - подумала София, - «Такими темпами уже можно высказывать пожелания, в каком платье меня хоронить, раз лечение совсем не помогает».
Параллельно с этим девушку нередко мучили мысли о том, правильно ли она поступила.
«Может, надо было за границу сразу после взрыва бежать?» - думала София, - «Да нет, вряд ли. Я бы там, как и прошлый раз, жить бы не смогла. По Родине бы тосковала. Да и вряд ли смогла
Кроме того, Софию нередко посещали мысли о том, как они с Александром могли так ошибиться, и что было бы, если бы они не ошиблись каретой.
«А вдруг бы тоже без толку все произошло?» - думала девушка, - «А вдруг тоже толку от этого не было никакого? Как же я уже запуталась, не знаю, что правильно, что неправильно, и вообще, как дальше жить».
Через несколько дней после обморока София встретила во дворе госпиталя того самого солдата, который угостил ее самокруткой.
– Ну что, как дела? – спросил он Софию, - Как себя чувствуете?
– С непривычки упала после вашего гостинца, - улыбнулась София, - Но все уже хорошо, обошлось. Но, наверное, курить больше не буду, нельзя мне, легкие слабые.
Немного поболтав, София вернулась к себе в палату.
Иногда девушка спрашивала Козлова, скоро ли ее выпишут, но каждый раз девушка получала один и тот же ответ, мол, надо ждать, пока закроются раны, а этого все не происходит, что нужно иметь терпение. Поняв, что никто не знает, когда это произойдет, София перестала задавать подобные вопросы.
1 июня София, как обычно, сидела во дворе госпиталя. Вдруг она увидела донельзя знакомый силуэт, который прошел по улице.
«Неужели Елагина?» - подумала София и, несмотря на то, что была только в сорочке, вскочила и выбежала на улицу.
«Елагина!» - очень хотелось крикнуть Софии, но она понимала, что это может быть очень глупо, мало ли, вдруг Эмилиана находится на нелегальном положении.
– Мадемуазель!
– крикнула София. Девушке хотелось догнать Эми, но она понимала, что не может быстро идти и вряд ли догонит подругу.
«Поняла или нет, что это ей?» - подумала девушка и крикнула уже на немецком, - Fr"aulein erinnern Smolny? Vixen schnell nicht ausgef"uhrt werden kann, warten.*
Но и кричать Софии было тяжело, поэтому девушка начала задыхаться. София подошла к забору госпиталя, оперлась на него обеими руками и, тяжело дыша, закрыла глаза.
«Сейчас если в обморок снова упаду, надеюсь, кто-нибудь из прохожих догадается, что раз я раздета, в одной сорочке, то, значит, из госпиталя, и отнесет меня обратно», - подумала София.
Но девушке повезло, в обморок София не упала. Девушка, понимая, что у нее пропали последние силы, села на землю, закрыла глаза и, тяжело дыша, обхватила голову руками и попыталась усилием воли снизить пульс до более нормального уровня.
«Идиотка, зачем так кричать было», - подумала София, - «И поделом мне, сама виновата».
* Фройляйн, помните Смольный? Мегера быстро бежать не может, подождите.
Когда Эмилиана обернулась, София чуть было не задохнулась от счастья. Скоро Эмилиана вела Софию к воротам госпиталя и девушка вдруг начала плакать. Периодически плач прерывался кашлем. Вдруг София будто очнулась: