От маминой звездочки в государственные преступницы
Шрифт:
– Посмотрим, - ответила классная дама и София, успокоенная, вернулась в дортуар.
========== Покушение ==========
1 декабря 1886 года София, взяв справку, которую ей написала Эмилиана, пошла с ней к начальнице.
– Мадам, - сказала она, - Вот документ, который гласит о том, что у меня беременность протекает тяжело, что мне необходим отдых и некоторое лечение вне стен института. Поэтому я вас уведомляю о том, что мне необходимо отлучиться недели на две.
–
Для начала девушка уехала в родительский дом, а потом, собравшись с мыслями, пошла к Алексею.
– Ну вот, Алеша, я готова, - ответила девушка, - Поехали.
Взяв бомбу и временно расставшись с Алексеем и Марией Емельяновой – было решено, на всякий случай, ехать в разных вагонах, София тяжело вздохнула и начала вспоминать Смольный.
На ум девушки пришел такой эпизод: София, желая позлить мадам Пуф, решила демонстративно закурить. Девушка понимала, что ей, беременной, курить нельзя, однако, поразвлечься ей хотелось.
После выходных Софии очень не хотелось возвращаться к привычному ритму институтской жизни, зато в голову пришла идея, что можно устроить. София купила в одной из лавок сигареты и решила поиграть с огнем, а именно – пошутить над классной дамой. Естественно, над Анной Игоревной, потому что огорчать мадам Муратову София не хотела.
«А немку не жалко», решила София, - «Ругается она забавно».
София присела на лавочку в вестибюле и зажгла от свечи сигарету. Курить София не планировала – и вредно для ребеночка, и вообще, не хотелось, а вот демонстративно посидеть таким образом – почему бы и нет?
Ждать пришлось довольно долго, тем более, что пришлось пару раз прятаться от мадам Муратовой – попадаться ей в планы Софии не входило. Но через некоторое время Софии улыбнулась удача, как она подумала. Анна Игоревна спускалась по лестнице и увидела вопиющую картину – сидит институтка и курит.
Увидев шокированный вид классной дамы, София сказала:
– Мадам Пуф, чему удивляетесь, прогресс не стоит на месте. Женщина равноправна с мужчиной, почему наш сторож, Валерий Гаврилович, может курить, а я нет? Несправедливо получается.
Увидев реакцию классной дамы, София сообразила, что, скорее всего, она зря решила так пошутить. Отчислят еще, а этого никак допускать нельзя.
«А потом как Анютка разоралась, как она меня за руку дернула и повела к начальнице, я даже пожалела, что так решила пошутить. А начальница долго вела беседы о том, что я неправа и отобрала передник. Странные они такие, отбирают передник, как будто считают, что мне стыдно должно стать. Неужели кому-то от этого было стыдно? Если уж на то пошло, без обеда остаться гораздо ощутимее, хотя тоже, можно потихоньку на кухне перекусить».
За воспоминаниями дорога до столицы прошла незаметно.
10 декабря София вышла из вагона поезда и направилась в назначенное место, о котором девушке говорил и Алексей, и Мария Емельянова. София знала,
«Хотя бы малютка не толкается, уже хорошо, мне хоть немного легче», - подумала София.
Когда появилась карета, Алексей бросил подошел ближе и бросил в карету пакет. Раздался взрыв. Сломалась ось экипажа, лошади с перепугу остановились как вкопанные. N вышел из кареты и перекрестился. Солдаты в этот момент были заняты поимкой Алексея, которого взрывной волной отбросило в сугроб. Чуть вдали стояла Мария Емельянова, готовая в нужный момент прийти на помощь.
«Рано крестишься, еще все только впереди», - подумала София и бросила вторую бомбу, приготовленную на всякий случай, вслед за ней бросила свою бомбу и Мария. Второй взрыв был смертельным для N, София же, вовремя успев отбежать, бежала без оглядки куда-то далеко.
Поняв, что покушение на N было совершено успешно. София, пробежав пару кварталов, остановилась. К счастью, никто из прохожих не обратил на нее внимания, и девушка скорее отправилась на квартиру адвоката Синицына, как и говорила Мария Емельянова. Алексей и Мария прибыли туда чуть раньше, поскольку их уже ждал экипаж, а София по счастливому стечению обстоятельств туда не попала.
Подходя к дому, София заметила неподалеку оттуда карету. Не черную полицейскую, а обычную. Но девушка все равно насторожилась. Как позже выяснилось, не зря. Понаблюдав недолгое время, она увидела, что ее любимого Алексея и бывшую пепиньерку солдаты самым бесцеремонным образом вывели из дома и посадили в тот самый экипаж.
«Бедный мой Алешенька, бедная Емельянова… Как же хорошо, что я сейчас не с вами. Простите меня, но мне надо в Москву как-то возвращаться».
София в спешном порядке поехала на конке в Стрельну, чтобы уже оттуда попасть в Москву.
Удачно добравшись до Стрельны, София села на поезд до Москвы. Ее до сих пор трясло, в голове не было ясности, мысли путались.
«Руки по локоть кровью замарала, не отмыть уже… Да что я говорю, все правильно было сделано. Только как там теперь мой Алешенька, один, без Сони? Прости меня, Алеша… Кстати, хорошо, что я не в институтском пальто поехала, сразу бы вычислили…»
Всю дорогу девушка плакала. Некоторые попутчики даже оборачивались на нее с сочувственными взглядами, мол, так жаль ей N и так переживает из-за этих проклятых террористов. Некоторые доброжелатели пытались успокоить девицу и утешить ее подобными фразами:
– Барышня, не волнуйтесь вы так. Злодея поймали, одну злодейку тоже. Осталось только третью найти. Никто от суда не уйдет, все пойдут вслед за Желябовым с Перовской.
От этих успокаивающих фраз Софию потряхивало еще больше, особенно, когда она подумала, что может быть.