От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое
Шрифт:
– Надеюсь, советское правительство не вызовет необходимости продолжения турецкой мобилизации.
– Мобилизация была проведена Турцией по ее собственной инициативе, – заметил Сталин, хотя прекрасно знал, что именно западные союзники нагнетали антисоветскую истерию и в самой Турции.
– Турция напугана Советским Союзом, – объяснил Бевин, чье правительство сделало все, чтобы сделать этот испуг максимальным и подбодрить Анкару.
– Ей не следует пугаться, – заключил Сталин.
Молотов напомнит Бевину, что во время Первой мировой войны Великобритания была готова отдать под контроль России не только проливы, но и сам Стамбул.
20 декабря Молотов сообщил Бирнсу, что советское правительство не имеет возражений
Обсуждали в Москве и вопрос о Корее, который тогда очень волновал президента Трумэна, который напишет: «Этот вопрос поднимался на первом совещании министров иностранных дел в рамках согласованной повестки дня, озаглавленной „Создание единой администрации для Кореи, нацеленной на формирование независимого корейского правительства“. Госсекретарь Бирнс представил копии письма, которое посол Гарриман направил Молотову 8 ноября с просьбой предоставить советскому командующему в Корее полномочия консультироваться с американским командующим в целях разработки договоренностей по таким общим проблемам, как связь, торговля, валюта, и прочим нерешенным вопросам в Корее…
Молотов сразу же показал, как трудно с ним иметь дело. Это письмо, по его словам, касается других вопросов, помимо государственного управления, и поэтому не имеет никакого отношения к теме повестки дня. Он хотел, чтобы дискуссия была ограничена вопросами управления и опеки.
На следующий день мистер Бирнс принес заявление о политике Соединенных Штатов в отношении Кореи».
Согласно американским предложениям, на полуострове создается двуединая администрация во главе с командующими войсками США и СССР для управления общекорейскими проблемами (валютными, торговыми, транспортными и другими). Участие корейцев планировалось ограничить ролью консультантов и советников. Бирнс предлагал установить международную опеку над Кореей сроком на 5-10 лет, учредив для этого специальный орган, соединяющий в своих руках всю полноту законодательной, исполнительной и судебной власти. Этот административный орган будет осуществлять свои полномочия через верховного комиссара и Исполнительный совет, состоящий из представителей США, СССР, Великобритании и Китая.
Перед Москвой встал непростой вопрос: согласие с американским проектом противоречило ее официально провозглашенной приверженности праву угнетенных наций на самоопределение. Советская сторона представила альтернативный проект.
И вновь Трумэн: «Молотов попросил время для изучения нашего заявления и только 20 декабря вернулся к этому вопросу. Он признал, что Советский Союз согласился с идеей четырехдержавного попечительства, но, по его словам, это был скорее вопрос на длительную перспективу, нежели немедленного решения. Затем он предложил от имени советского правительства создать в Корее временное правительство для осуществления всех необходимых мер по развитию промышленности, сельского хозяйства, транспорта Кореи и национальной культуры корейского народа. Совместная комиссия представителей советского и американского командования в Корее будет содействовать формированию такого временного правительства, консультируясь с корейскими демократическими партиями и общественными организациями и представляя свои рекомендации соответствующим правительствам для их рассмотрения. Комиссия должна также подготовить предложения по опеке для совместного рассмотрения Великобританией, Китаем и Соединенными Штатами».
На следующий день Бирнс сообщил, что с двумя незначительными изменениями это предложение приемлемо, и оно появится в коммюнике Московской конференции. Это окажется последней согласованной акцией союзников по Корее.
Сталин в хорошем настроении 23 декабря
Происходящее в Москве совещание трех министров дало уже свои положительные результаты…
Вопрос об атомной энергии находится еще в процессе обсуждения. Надеюсь, что и по этому вопросу у нас установится общность взглядов и что совместными усилиями будет выработано решение, которое удовлетворит как обе наши страны, так и другие народы.
Вы, конечно, информированы о моей первой беседе с г-ном Бирнсом. Мы встретимся с ним и для других бесед. Но уже теперь я считаю возможным сказать, что смотрю в общем оптимистически на результаты происходящего сейчас между нами обмена мнениями по актуальным международным проблемам, и надеюсь, что это откроет дальнейшие возможности в деле согласования политики наших стран по другим вопросам».
Ланч в Спасо-хаусе, резиденции посла США в СССР, 23 декабря запомнился всем участникам, прежде всего, неформальными алаверды изрядно подвыпившего Бевина. Когда был предложен тост за короля, он добавил:
– И за всех остальных докеров!
И тут же стал рассказывать анекдот, который должен был пояснить его реплику. А на тост Гарримана за успех конференции отреагировал пожеланием:
– Чтобы всех нас не уволили, когда мы вернемся домой.
Тост был более чем актуальным.
«Молотов уехал сразу же, как только ланч закончился», – зафиксировал Кеннан.
23 декабря Бирнс вновь у Сталина.
– Сегодня на завтраке у американского посла я сказал Молотову, что хорошо бы закончить конференцию так, чтобы сообщить всему миру, что соглашение достигнуто по многим вопросам. Это был бы очень хороший подарок к Рождеству.
– Это было бы очень неплохо, – поддержал его Сталин.
Бирнса опять волновал, в первую очередь, Иран.
– Я серьезно встревожен тем, что этот вопрос будет поставлен на Генеральной Ассамблее в январе, – заявил госсекретарь, прекрасно зная, что именно США и инициировали вынесение этого вопроса в ООН. – Я надеюсь, что может быть найден способ урегулировать разногласия между Советским Союзом и Ираном с тем, чтобы правительству Соединенных Штатов не пришлось заявить о своей позиции при обсуждении этого вопроса в Ассамблее.
– Советское правительство не может быть равнодушным, когда иранское правительство плохо относится к Советскому Союзу, – повторил свою позицию Сталин.
Перейдя к балканским проблемам, Бирнс пожаловался:
– Мне трудно пришлось на переговорах с Молотовым по этому вопросу, который остается нерешенным и служит источником трений между союзными правительствами. Не мог ли бы генералиссимус Сталин выступить в качестве арбитра?
– Молотов не примет такой арбитраж, – отшутился Сталин.
– Я заранее согласен с таким арбитражем, – поспешил заверить Молотов.
Бирнс сослался на мнение журналиста Этриджа, который специально был направлен в Болгарию и Румынию и вынес весьма неблагоприятное впечатление от политики их правительств. Его доклад может быть скоро опубликован.
– Тогда советское правительство опубликует доклад Эренбурга, независимого писателя и антифашиста, – заверил Сталин.
Бирнс продолжал настаивать на том, что «представители некоторых партий в румынском правительстве представляют лишь незначительное меньшинство своих партий. Необходимо создать правительство, в котором будут представлены партии, не представленные сейчас». Справедливости ради: все партии не представлены даже в правительстве США, хотя там всего две реальные партии. А правительство формирует одна. Сталин не преминул напомнить об этом госсекретарю. И заявил об отсутствии у него желания влиять на выборы.