От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое
Шрифт:
Мой меморандум Бирнсу не только прояснил позицию госсекретаря, но и стал отправной точкой нашей политики. „Я устал нянчиться с Советами“, – сказал я Бирнсу, и это было действительно так».
Сталин: в Новый 1946 год
Министры разъехались из Москвы, и 29 декабря состоялось заседание Политбюро, принявшее несколько немаловажных решений в рамках начавшегося после возвращения Сталина «разбора полетов».
Это было первое за весь 1945 год протокольное, не подменяемое «опросом», заседание ПБ. После краткого сообщения Маленкова
В аппарате ЦК создавался отдел внешней политики с функциями подготовки и проверки кадров по внешним сношениям, сношения с компартиями за границей и другими рабочими организациями.
Однако основным был пункт о расширении руководящего ядра – теперь в его состав вводился Жданов, отозванный из Союзного Контрольного Совета по Финляндии. Вся партийная власть, по сути, сосредоточилась в руках созданной на том же заседании Внешнеполитической комиссии Политбюро ЦК, или «шестёрки» в составе: Сталин, Молотов, Берия, Микоян, Маленков, Жданов.
Была удовлетворена просьба Берии «об освобождении его от обязанностей Наркома внутренних дел СССР ввиду перегруженностью его другой центральной работой». На его место был назначен Круглов. Берия терял контроль над спецслужбами.
Кроме того, похоже, Сталин планировал придать системность и регулярность работе ПБ: «Установить регулярные заседания Политбюро ЦК каждые две недели по вторникам в 8–9 ч. вечера». Из этого мало что получится. В реальности следующие протокольные заседания Политбюро прошли лишь 15 января и 26 февраля 1946 года.
На следующий день после заседания Политбюро Сталин принимал сына Чан Кайши. Как мы помним, Председатель Совнаркома ранее дал добро на этот визит.
Чан Кайши 24 декабря писал Сталину: «С большой радостью я узнал о том, что по возвращении Вашем из отпуска Ваше здоровье еще более окрепло… Посылая к Вам, в качестве моего личного представителя, моего сына Цзян Цзинго, поручаю ему передать Вам все, что я хочу Вам сказать. Я весьма признателен Вам за то, что Вы дали любезное согласие его принять. Прошу Вас побеседовать с ним подробно».
Цзинго вылетел в Москву из Чунцина 25 декабря 1945 года.
В тот день участники московского СМИД подвели итоги обсуждения китайского вопроса, договорившись записать в итоговом сообщении: «Три министра Иностранных Дел обменялись мнениями по вопросам, касающимся положения в Китае. Они договорились о необходимости объединения и демократизации Китая под руководством Национального правительства, о широком привлечении демократических элементов во все органы Национального Правительства и о прекращении гражданской борьбы…
Г-н Молотов и г-н Бирнс имели несколько бесед по вопросу о советских и американских вооруженных силах
Г-н Молотов заявил, что советские вооруженные силы разоружили японские войска в Маньчжурии и вывели их оттуда, но что отвод советских войск отложен до 1 февраля по просьбе Китайского Правительства.
Г-н Бирнс указал, что американские вооруженные силы находятся в Северном Китае по просьбе Китайского Правительства, и сослался также на то, что Соединенные Штаты несут главную ответственность за выполнение условий капитуляции в том, что касается разоружения японских войск… Американские вооруженные силы будут удалены, как только эти обязанности будут в состоянии выполнять сами китайские власти».
Приняли Цзяна в СССР довольно сухо – не как официального и личного представителя главы дружественного государства, а, скорее, как частное лицо. Поселили в гостинице «Националь», за его собственный счет.
30 декабря в девять вечера Сталин принял Цзян Цзинго, который начал с выражения благодарности от имени своего отца «за то, что советские войска, вступив в Маньчжурию, разбили японскую военщину и ускорили капитуляцию». Начал с вопроса об объединении Китая.
– Решение этой задачи зависит прежде всего от урегулирования взаимоотношений с коммунистической партий Китая.
– Три министра договорились о необходимости объединения и демократизации Китая под руководством национального правительства, – напомнил Сталин.
– Чан Кайши просит Генералиссимуса Сталина дать коммунистической партии Китая совет сотрудничать с Гоминьданом.
– У Советского Союза было три представителя у коммунистов в Яньани, у американцев там было 30–32 представителя, – напомнил Сталин. – Советское правительство отозвало всех своих представителей из Яньани, так как оно было не согласно с действиями китайских коммунистов. Советское правительство не понимает, почему сорвались переговоры в Чунцине. Китайские коммунисты не подчиняются русским коммунистам. Коминтерна больше нет. Русским коммунистам было бы очень трудно посредничать, так как они не хотели бы давать совет, который был бы отклонен впоследствии.
– Авторитет Генералиссимуса Сталина заставит китайских коммунистов последовать его совету.
– Они не просят сейчас никаких советов. Вообще Чан Кайши невыгодно, чтобы иностранные войска вмешивались в дела Китая, так как это ведет к ослаблению авторитета центрального правительства. Не может быть двух правительств и двух армий, но, как видно, китайские коммунисты не согласны с этим.
– Нынешнее положение не может продолжаться. В Монголии между коммунистами и войсками центрального правительства происходили настоящие бои.
– Если они обратятся за советом, то он им будет дан, а так – Бог его знает. Почему переговоры в Чунцине потерпели неудачу и почему имели место бои между коммунистическими войсками и войсками национального правительства?
– Я этого не знаю, – ответил Цзян.
– Тем более этого не знает советское правительство.
Далее перешли к двусторонним и многосторонним отношениям.
– Чан Кайши просил меня передать Генералиссимусу Сталину заверение в том, что при любых обстоятельствах и обстановке Китай не будет участвовать в делах, направленных против Советского Союза.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
