Откуда взялся этот Клемент?
Шрифт:
— Судя по карте, церковь в конце улицы.
Дают знать о себе нервы, и я снова ощущаю себя маленькой девочкой, стоящей на вершине водной горки и глядящей в черную дыру. Снова те же страхи о предстоящем, и снова обстоятельства таковы, что у меня нет иного выбора, кроме как заглянуть этим страхам в глаза. Разница лишь в том, что сейчас мужчина рядом со мной, а не ожидает внизу с полотенцем.
— Пупсик, ты как?
— Нормально, — мямлю я не очень убедительно.
— Глядя на тебя, не скажешь. Обсираешься, что ли?
— Может,
— Да брось. Ну что самое худшее, что может случиться?
— Ой, даже представить страшно. Врать я не умею и, боюсь, священник сразу же раскусит меня.
— Тогда не ври. Просто играй роль.
— Как это?
— Вспомни свой любимый фильм, любимого актера. Они же все просто прикидываются кем-то другим. Роджер Мур притворяется Джеймсом Бондом в «Живи и дай умереть». Софи Лорен — Анной Джессон в «Короткой встрече». Ты всего лишь играешь роль в нашей авантюре, пупсик.
Пожалуй, не самый худший совет. Большую часть своей взрослой жизни я провела в роли будущей невесты, так что особых усилий мне не потребуется. Жаль, конечно же, что до роли всамделишной невесты дело ни разу не доходило.
— Спасибо, Клемент.
— Всегда пожалуйста.
Мы доходим до конца кованой ограды, и из-за группы деревьев показывается шпиль церкви Всех Святых.
Сердце у меня начинает биться чаще, и вот мы уже сворачиваем на узкую аллею и минуем крытый проход.
Явно более старая, чем две предыдущие, церковь Всех Святых куда более отвечает моему представлению о храме, где я не постеснялась бы венчаться. Помимо более сдержанного архитектурного стиля, стены у нее не из прокопченного кирпича, а из песчаника и покрытого затейливой резьбой камня. Но самое впечатляющее — колокольня с черно-золотым циферблатом сразу под ярусом с колоколами.
В общем, это действительно красивая церквушка, и, как оказывается, мы не единственные, кто в данный момент восхищается сооружением.
— Черт. А это еще кто такие? — ворчит Клемент.
Перед главным входом толпится несколько десятков человек. Строгие костюмы, шляпки и пышные платья — типичные гости на свадьбе.
— Сегодня суббота, самое время для свадьб.
Ну здорово. Наверное, придется подождать, пока они не уберутся.
— Давайте сядем. Я уже ног под собой не чую. — Я указываю на скамейку перед густой живой изгородью, отделяющей церковь от дороги.
Мы проходим по лужайке и усаживаемся.
Отсюда главный вход, метрах в тридцати от нас, виден как на ладони. Все внимание толпы обращено к дверям. Переговариваясь и смеясь, гости ожидают торжественного выхода жениха и невесты, уже в качестве мужа и жены.
Начинают звонить колокола.
— Что ж, кое-что мы уже выяснили, — стараюсь я перекричать трезвон. — Звонари у них точно есть.
Клемент закатывает глаза и пододвигается поближе ко мне.
— Ага, будем надеяться, именно здесь Гарри Коул и шабашил.
И мы сидим и ждем.
Все-таки хорошо укрыться в зелени от шума
Я откидываюсь на спинку и закрываю глаза, и чуть теплые солнечные лучи согревают мне лицо. Сердце мое постепенно успокаивается, и я потихоньку расслабляюсь, на время отгоняя прочь все свои тревоги.
Куда там.
— Черт побери, пупсик! Нет, ты видела?
В груди у меня так и екает. Открываю глаза и с непривычки щурюсь на свету на разволновавшегося Клемента.
— Что? Что случилось?
— Ты не видела их?
— Кого не видела?
— Жениха и его шафера. Они вышли из церкви и… — Тут голос его падает до шепота. — Пупсик, они поцеловались! По-настоящему, взасос!
Он поворачивается к церкви и с раскрытым ртом тычет пальцем:
— Гляди! Они опять за свое! Куда только смотрит невеста? И почему все как идиоты радуются?
— Клемент, невесты нет, — смеюсь я.
— Как это нет? Это не свадьба, что ли?
— Да нет же, свадьба, только без невесты. И это не шафер, это жених. Может, есть какое-то специальное название, но они оба женихи.
— Не понял.
— Это гей-пара.
— Педики? Женятся? Да ну!
— Не «ну». И это слово тоже не употребляйте. Оно оскорбительное.
— Господи! — стонет Клемент. — И кто только решает, какие слова теперь оскорбительные?
— Как правило, пользователи «Твиттера».
— Чего пользователи?
— Долго объяснять.
Клемент сокрушенно качает головой.
— И как же их сейчас называют? Ну, мужиков, которые предпочитают член?
От его терминологии я на пару секунд лишаюсь дара речи. И никак не могу решить, оскорбительная ли она или же просто грубо буквальная.
— Э-э… Никак. Просто геями. Клемент, в этом нет ничего такого, так же как и в их свадьбе, так что прекратите таращиться.
Мне вдруг вспоминается его недавний совет о перевоплощении в образ. Если он и сам играет роль, его потрясение от целующейся пары воистину достойно «Оскара». Клемент выглядит неподдельно шокированным.
И он так и продолжает пялиться на счастливую пару, уже окруженную поздравляющими. Все улыбаются и обмениваются поцелуями.
— Клемент, вы прямо оторваться не можете. Вы гей-пару в первый раз видите, что ли?
— Господи, пупсик, ну конечно же, навидался я на своем веку педиков… геев, прошу прощения, огрызается он. — Как-никак, я жил в Лондоне, а не в дремучем лесу. И некоторые чуваки, на которых я работал, были геями — наверное, потому они меня и нанимали. Народ в те времена относился к ним не шибко терпимо, и им изрядно доставалось. Вот они и скрывали свои наклонности.
— Хм, понятно. Просто вид у вас немного шокированный.
— Да я не шокирован, просто удивлен, насколько нормальным это всем кажется. Как будто парни всегда женились на парнях, ничего нового.