Откуда взялся этот Клемент?
Шрифт:
Мы идем по тесному проходу между церковной стеной и зеленой изгородью. Моя клаустрофобия отчасти смягчается тем обстоятельством, что нас точно ниоткуда не видно.
Дорожка выводит на небольшую лужайку за зданием, обнесенную полутораметровым сплошным забором. За лужайкой снова асфальт и еще одна дорожка, исчезающая за левым углом.
Я покорно плетусь за Клементом вдоль задней стены церкви. Где-то на полпути Клемент останавливается.
— Взгляни-ка сюда, пупсик.
Взглянуть мне предлагается на деревянную решетку, вделанную в кирпичную кладку
— Наверное, вентиляция подвала.
— В церквях нет подвалов, Клемент. В церквях склепы.
— Ну, эта-то слишком новая для склепов.
— Семантика. Да и все равно вы не пролезете.
— Не пролезу. А ты пролезешь.
Адресую ему красноречивый взгляд:
— О нет! Ни в коем случае!
— Да тебе только и надо, что проникнуть в подвал и впустить меня. Ну, где твоя жажда приключений, пупсик?
— Клемент, это вам не прыжок с тарзанки. Это самое что ни на есть незаконное проникновение со взломом.
— Тебе деньги нужны или нет?
— Не настолько, чтобы идти на риск схлопотать срок.
Клемент прислоняется к стене и сокрушенно качает головой. Потом матерится себе под нос. Меня его экспрессия совершенно не трогает. Ни в жизнь не поведусь на эту безумную затею.
Ситуация патовая, и мы стоим и молча сверлим друг друга взглядами. Я уже собираюсь предложить вернуться после того, как церковь откроется, когда вдруг тишину нарушает чей-то раскатистый голос:
— Эй, вы! Вы что здесь делаете?
Я разворачиваюсь в сторону пришельца.
К нам уверенно направляется какой-то мужчина. К некоторому моему облегчению, облачен он не в полицейскую форму, а в твидовый пиджак и коричневые брюки.
С расстояния трех метров он вновь рокочет:
— Я спрашиваю, что вы здесь делаете?
— Ссоримся, — невозмутимо бросает Клемент.
Уж не знаю, какой черт дернул Клемента ляпнуть это, однако такой ответ все лучше никакого, коли сама я как воды в рот набрала.
Тем не менее столь краткое объяснение явно сбивает мужчину с толку, и он замирает как вкопанный. Мы втроем стоим, переглядываясь. Пришелец низкорослый и коренастый, физиономия у него что высушенный чернослив. Возраста он, должно быть, предпенсионного, и уж какой-какой, а физической угрозы собой точно не представляет. Впрочем, Клемента такие вещи не волнуют.
— Вы для ссоры другого места не нашли? — наконец интересуется старик.
— Да она разозлилась и побежала, — живописует Клемент подробности вымышленного раздора. — Ну, я за ней, чтоб попытаться как-то урезонить. Сами знаете, как с ними бывает.
Он шагает к мужчине и протягивает ему руку.
— Меня зовут Клемент, а это моя вторая половина, Бет, только ей еще нужно пару минут, чтобы успокоиться.
Старик смотрит на меня, а затем, едва ли не с выражением сочувствия, пожимает руку Клементу.
— Хм, да… Просто сюда посторонним нельзя. Я преподобный Норрис, кстати.
— О, здорово! Вообще-то, мы к вам и шли, преподобный, только вот у Бет истерика приключилась.
—
Клемент выдает уже привычную ложь:
— Мы хотим обвенчаться, преподобный. Надеялись, вы сможете нам помочь.
Старик пытается скрыть свое удивление, однако получается у него это плохо.
— Ах, вот как? Свадьба, знаете ли, дело серьезное. Осмелюсь заметить, ко мне обычно не приходят сразу после ссоры.
— Ну что я могу сказать, преподобный? Я всего лишь козел отпущения.
— Хм, ладно, у меня есть свободные пять минут, так что можем пройти внутрь и назначить дату церемонии. Нельзя же просто так явиться и обвенчаться.
— Разумеется, преподобный! Спасибо!
Затем Клемент обращается ко мне.
— Бет, извинись перед преподобным Норрисом за устроенную сцену.
— Что?!
Я перевожу взгляд на священника, который выжидательно смотрит на меня. Краешком глаза замечаю выражение самодовольства на физиономии Клемента. Вот уже в третий раз он ставит меня в неловкое положение, и у меня закрадывается подозрение, что подобные ситуации доставляют ему какое-то извращенное удовольствие. С другой стороны, не могу не отказать ему в потрясающей способности к импровизации.
— Простите, преподобный, — бурчу я.
— Все в порядке, юная леди. Идемте со мной.
Мы следуем за преподобным Норрисом вдоль заднего фасада церкви к лакированной синей двери под известняковой балкой.
— Здесь ризница, — поясняет священник, открывая дверь.
Помещение поразительно напоминает комнатушку того же назначения в церкви Всех Святых. Ключевое отличие, впрочем, заключается в наличии здоровенного монитора, громоздящегося на столе. Системный блок стоит рядом на полу, причем на нем красуется логотип «Windows ХР». Если придется ждать, пока священник загрузит этого динозавра, парой минут дело не обойдется.
Преподобный Норрис предлагает нам сесть. К счастью, он не включает компьютер, а открывает ежедневник и принимается листать страницы.
— Простите, преподобный, — хрипит вдруг Клемент. — Что-то у меня живот прихватило. Нельзя ли воспользоваться вашим туалетом?
Вот оно. Три церкви впустую, но наконец-то мы приступаем к осуществлению задуманного плана.
Священник отрывается от расписания, даже не пытаясь скрыть досады.
— Раз уж вправду так необходимо… Только, пожалуйста, побыстрее. — Он неохотно встает из-за стола и подходит к двери. — Я покажу.
Клемент живо вскакивает и, подмигнув мне, направляется за преподобным. Топот его ботинок и голоса стихают за дверью. Спустя полминуты священник возвращается и плюхается за стол.
— Что ж, в отсутствие вашего жениха не будем терять времени, — щурится он на записи.
Настал мой черед применять тактику затягивания.
— Как долго вы здесь служите, преподобный?
Вопрос беспроигрышной категории, задай я его даже самой себе. А стоит мне спросить о прошлом у мамы, и она насчет одной только даты спорит сама с собой целых пять минут.