Отмель
Шрифт:
Джек наполняет стакан водой, и ягодицы у него крепче ореха. Я подползаю к нему на четвереньках и, хохоча, прихватываю их зубами, слыша, как он ойкает от неожиданности.
– Как они посмели быть крепче моих? – говорю я, целуя кожу поверх своей слюны. Джек поворачивается, поднимает меня на ноги и ставит стакан на стол. Вода так соблазнительно блестит у него на губах, что мне хочется ее слизнуть.
– Тренировки, только и всего.
Я смеюсь, и мы целуемся, точно голодные подростки.
– Пожалуйста, – умоляю я.
Он
– Ну пожалуйста, – повторяю я с набитым ртом и случайно выплевываю кусочек торта. Мы снова смеемся. А потом я перестаю умолять, потому что уже знаю ответ, и никакие мои «пожалуйста», сколько бы их ни было, Джека не переубедят. Я еще не сказала ему, что у нас будет ребенок. Мне страшно, что тогда он передумает. Будучи партнером Чарльза, он связан по рукам и ногам. И боится того, на что способен мой муж. Но теперь, когда настроение у Чарльза постоянно меняется, как у буйного подростка, едва достигшего половой зрелости, я тоже начала сомневаться. Муж никогда не простит Джека за то, что мы вместе. Чарльзу и в голову не придет, что причина моей измены кроется в нашем неудавшемся браке. Нет. Он возложит вину и обрушит свою ненависть на нас с Джеком.
Перед тем как расторгнуть контракт с предприятием Чарльза, Джек должен успеть учредить новую компанию. Как только этот вопрос решится, мы будем вместе. Я наконец-то перестану зависеть от мужа.
Я не рассказываю Джеку о пощечине. Если не выдержу и во всем сознаюсь, он мгновенно забудет, что нам надо спокойно обустроиться на новом месте. В спешке забронирует отель, выдернет детей из дома, и наши тщательно продуманные планы мигом полетят в тартарары. Я хочу бросить Чарльза прямо сейчас, очень хочу. Дом наш кажется мне грязным, испохабленным, испорченным. Он превратился в зал ожидания, отрезок между двумя точками: той, где я когда-то была, и той, куда я стремлюсь. Но скрупулезная подготовка Джека и безопасность моих детей гораздо важнее. Джек часто повторяет: «Если уж мы решились, давай сделаем все как следует», – и вот за это я его и люблю.
– Что ты знаешь о нашем новом соседе Матео? – спрашиваю я любимого, протягивая ему очередную ложечку торта.
Он отвечает с набитым ртом:
– Это новый клиент Чарльза, да?
Я киваю и сажусь на край кровати.
– Мы с его женой подружились. Ты, случайно, не слышал о них никаких сплетен?
Он пожимает плечами и ставит тарелку на стол.
– Ты ведь знаешь, это не совсем по моей части. – Будучи партнером Чарльза, Джек все же не принимает активного участия в управлении компанией.
– Но ты что-нибудь о нем слышал? Насколько я поняла, он владеет стрип-клубами.
Джек качает головой и аккуратно стряхивает крошки с груди.
– Почему ты спрашиваешь?
– Матео совсем замучил жену. Приставил к ней круглосуточную охрану. Телохранитель сопровождает ее повсюду, даже когда она приходит к нам попить кофе. Представляешь?
Джек
– По-моему, это перебор.
– Зачем ей такой уровень безопасности?
Он снова пожимает плечами.
– Как знать? Может, муж боится, что ее похитят?
– Возможно. Охранник провожает ее даже до чертовой ванной.
Джек сдувает челку со лба.
– Повторяю, перебор.
– Слушай, она тайно передала мне записку. – Я встаю, подхожу к сумочке и вытаскиваю записку из кошелька. Спрятанная между карточками медицинского страхования, она по-прежнему сложена так, как в тот день, когда я ее нашла. Я подношу записку к лицу Джека, он берет ее у меня из рук. И пока он читает, между бровей у него пролегает глубокая складка.
– Хм, – говорит он.
– Именно. Не поверишь, но с тех пор я дважды с ней встречалась, и каждый раз Ариэлла делала вид, будто ничего не произошло, будто и не было никакой записки. Притворялась счастливой, кормила Матео десертом с ложечки, смеялась, говорила, что хочет от него ребенка. Я тоже написала ей записку, в которой спросила, какая помощь ей нужна, но Ариэлла ее даже не взяла.
– Нет, не надо. – Джек возвращает мне записку. – Не лезь в это, Эмма.
– Но как иначе? Вдруг она в беде?
– Пусть сходит в полицию вместе с телохранителем.
– Очень смешно. А вдруг ее не выпускают? Не исключено, что муж действительно держит ее под замком.
Джек опять качает головой, по-прежнему хмурясь.
– Я не хочу, чтобы ты ввязывалась в эту историю.
– Хорошо, не буду. – Я снова сую записку между карточками. – Но почему она передала мне записку, а потом больше ничего не сказала?
Он вскидывает руки:
– Понятия не имею. Может, она немного с приветом. Ты ведь совсем не знаешь этих соседей. Держись-ка ты от них подальше и позволь Чарльзу делать свою работу.
– Но не мог бы ты все-таки поспрашивать о Матео?
Джек делает глубокий вдох, кивает и просовывает голову в горловину футболки.
– Если пообещаешь, что больше не будешь вмешиваться в дела его семьи.
Не знаю, удастся ли мне сдержать обещание, но все равно киваю и целую Джека в грудь, пока он не успел натянуть футболку. Может, Ариэлла больше не станет просить меня о помощи. Но если попросит, я буду просто не в силах ей отказать.
Я щекочу носом волосатую грудь Джека, он смеется, и я стаскиваю футболку с его плеч.
– Опять? – спрашивает он, стоя передо мной голым.
Бросаю футболку на пол и киваю:
– Опять.
Два месяца назад
Я уже второй раз приглашаю Ариэллу в бар, расположенный недалеко от нашего оздоровительного центра. Мои коллеги обычно ходят туда вечером по пятницам, а я составляю им компанию. Мы играем в дурацкие игры вроде «что ты выберешь» или смотрим, как инструктор по йоге Трейси заигрывает с женатыми бизнесменами. Мне не терпится оказаться там, уютно устроиться в кабинке и заказать мини-бургеры с тушеной свининой и тонко нарезанную картошку фри.