Отмель
Шрифт:
Три месяца назад
Сколько в мире людей, несчастливых в браке? Уверена, немало. Сколько таких пар, которые, стоя у алтаря, говорят друг другу «да», а сами уже сомневаются в принятом решении, охваченные парализующим страхом застрять с этим человеком на ближайшие шестьдесят лет? Сколько тех, кто женится лишь потому, что так делают их друзья? Сколькие хотят уйти, но остаются?
Мы с Чарльзом не были счастливы и до того, как он начал работать на Матео. Он никогда не приходит домой раньше десяти вечера, а теперь, подружившись с этим типом, все чаще возвращается к четырем
Случись ему вернуться домой раньше, Чарльз обычно ужинает за рабочим столом, заляпывая планшет соусом для спагетти, а я в это время укладываю детей спать, читаю им сказки, спрашиваю, как прошел их день.
Иными словами, выполняю родительский долг, пока муж ведет жизнь отшельника в доме, который нам приходится делить.
Приняв душ, я смотрю телевизор в другой комнате, а Чарльз говорит, что устал и нуждается в отдыхе. Ведь у него был такой тяжелый день. И вообще, утверждает он, управлять компанией – дело нелегкое. Но мне-то, конечно, не понять. Никогда не понять, что значит стоять во главе крупной фирмы.
У нас большая двуспальная кровать, но и она слишком мала для нас двоих. Я кладу между нами подушки, чтобы мы не касались кожи друг друга, и ложусь в постель, только если уверена, что муж заснул. Самый очевидный признак – это его храп, точнее, то, как именно Чарльз храпит. Когда притворяешься, что спишь, поддерживать сухость дыхания просто невозможно: рано или поздно не выдержишь и сглотнешь. Я знаю, потому что пробовала сама. Но даже едва заметное глотательное движение подтверждает, что муж еще не спит. Тогда я беру расческу, тапочки и книжку, лежащую на прикроватном столике, и покидаю спальню.
Иначе мы не можем. Не можем лечь рядом, пока другой не спит.
Хотя пару раз такое бывало. Мы в постели, между нами подушки, оба неуклюже покашливаем, сопим, смотрим в потолок и пытаемся задремать, зная, что другой лежит рядом и все слышит. А сон – это ведь дело очень личное.
Так мы живем с тех пор, как родился Купер. Не касаясь друг друга, не желая спокойной ночи, не глядя в глаза. С тех пор, как я родила сына, с которым Чарльзу приходится соперничать. С отцом и братом мужа что-то случилось, и хотя мне хочется выяснить детали, в глубине души я жутко боюсь узнать правду.
Пусть лучше муж приходит поздно. К десяти вечера я обычно успеваю поужинать с детьми, искупать их, самой принять ванну, посмотреть телевизор и лечь спать, не опасаясь необходимости разговаривать с Чарльзом. В постели меня ждут подушки, защитный барьер, мой личный «железный занавес».
Вы наверняка хотите спросить, почему я не сплю в другой комнате. Но так нельзя. Представьте, что будет, если это увидят дети. Представьте, что будет, если они расскажут друзьям. Нет, как только родители расходятся по разным комнатам, с браком можно попрощаться. А я к этому не готова. Пока. Сначала надо привести жизнь в порядок.
Когда выходишь замуж, поначалу избранник кажется тебе практически идеальным. Но Чарльз уже не тот человек, кто вечно оставляет за собой грязные, покрытые разводами чашки, которые чистит и моет Джорджия. Не тот, кто демонстрирует всему миру свою очаровательную натуру, а со мной ведет себя как ворчливый зануда.
И сейчас, когда Чарльз влетает в нашу спальню в десять минут одиннадцатого, распахивая дверь с такой силой, что она с грохотом ударяется о стену и сдирает с нее краску, я резко подскакиваю на кровати и вижу, что передо мной стоит именно такой человек.
Я даже не успеваю как следует протереть глаза и сонливо потянуться. Чарльз стоит у двери, покачиваясь и тыча пальцем в мою сторону. Голос его напряжен, полон злобы.
Ты нагрубила Матео за ужином.
Я опираюсь на локоть и непонимающе смотрю на мужа:
– Когда это?
– Не лезь в его дела. Поняла?
– Понятия не имею, о чем ты.
Чарльз запрыгивает на кровать и карабкается по матрасу, пока его лицо не оказывается в паре сантиметров от моего. От него воняет виски, сигаретами и острым парфюмом, который кажется мне чужим. Его палец утыкается мне в ключицу.
– Матео – мой новый клиент, и ты должна относиться к нему с уважением, пока находишься в его доме. Слышишь меня? Ни слова о взломах. Ни слова о работе. Твоя задача – играть роль воспитанной жены. И всё. Усвоила?
Я киваю. Мне хочется пырнуть его ножом. Будь у меня под рукой нож, наверное, так и сделала бы. Вот как я ненавижу моего мужа.
Однажды я его брошу. Но время еще не пришло. А не это ли хуже всего? Что я вынуждена ждать. Ждать, что когда-нибудь мое будущее непременно устроится, я накоплю достаточно денег и сумею поднять детей. Ждать и терпеть даже сейчас, когда муж меня пугает. В темноте его безумные глаза поблескивают, как два крошечных блюдца. В прошлом Чарльз принимал наркотики, мог на все выходные уйти в загул, вернуться в понедельник и проспать целый день, пока Джорджия готовит ему кофе и тосты с веджимайтом [3] . И сейчас он снова под кайфом. Я вижу это по его пульсирующей, взрывной энергии. По химическим реакциям, из-за которых лопаются нейроны. Рот у него перекошен, палец дрожит, голова покачивается из стороны в сторону. Пора покончить с этим омерзительным браком. Покончить с Чарльзом.
3
Густая паста на основе дрожжевого экстракта, национальное блюдо Австралии.
– Матео тобой недоволен, – продолжает он.
Я фыркаю, прислонившись спиной к подушке.
– А Матео всегда получает, что хочет, да?
Я и подумать не могла, что муж меня ударит, но щеку вдруг пронзает острая боль. Жгучая, внезапная, она тотчас проходит, и все-таки я была к ней не готова.
Но я не хватаюсь за лицо. Не вскрикиваю. Не сжимаюсь и не скулю. Иными словами, не позволяю Чарльзу насладиться моим унижением, а прикидываю, как лучше нанести ему ответный удар. Нет, не сейчас. Позже.