Отморозки
Шрифт:
О командире этой 'сводной бригады' слухи ходили по всему фронту, причем один - чище другого, но все рассказчики сходились в одном: есаул - редкостный башибузук, кровь льет, словно водицу, и ни себе, ни своим казакам, ни тем более противникам ни спуску ни пощады не дает.
Хотя и в самой Александре странностей тоже было немало. Внебрачная дочь героя японской войны, художника, литератора и вообще разносторонне развитой личности, и Антонины Хаке, из старинного русского рода Коц, была в общем как все, до того
Контуженную, но чудом не посечённую осколками, её вытащили солдаты. Они же доставили её в госпиталь, передав под попечение врачей.
Очнулась она только через сутки, и первое время была не в себе, едва узнавая подруг и знакомых, но со временем всё наладилось, и даже более того. Словно что-то сдвинулось в ее прекрасной головке, и Александра не только накладывала повязки, но и вполне квалифицированно зашивала мелкие раны, а однажды весьма удачно ассистировала при внутрибрюшной операции, фактически вытащив казака - хорунжего с того света, вовремя перехватив начавший кровоточить сосуд.
Но глаза её... Доктор даже сейчас, что-то говоря девушке, избегал смотреть в её тёмно-зелёные глаза - столько силы и пронзительной ярости в них светилось.
– Простите, не имел чести быть представленным...
– Есаул коротко поклонился, звонко щёлкнув каблуками, - Анненков Борис Владимирович. Волею военных судеб предводитель этой банды, - и он с насмешкой качнул в голову солдат проходивших идеально ровным, точно на парад, строем.
– Александра Александровна Хаке, - сестра милосердия машинально присела в книксене, протянув руку для поцелуя.
Тот коснувшись губами чуть загрубевшей от карболки руки, поднял на Александру пронзительный взгляд.
– А не приходилось ли нам встречаться, Александра Александровна? Возможно вы знавали Ивана Васильевича, ну того самого у которого с профессией были нелады?
Александра заметно дёрнулась.
– Того, который сменил профессию?
– тихо, на грани слышимости произнесла она, и с такой надеждой посмотрела на есаула, то тот уже безо всякой улыбки, серьёзно кивнул.
– Того самого. И его невольного визави, известного под именем 'Шурик'.
Доктор непонимающе переводил взгляд с Анненкова на Шурочку и обратно. Он понимал: что-то происходит, но никак не мог понять - что именно? Вот вроде со стороны всё в порядке. Встретились двое, и выясняют про общих знакомых. Но между этими двумя, явственно потрескивало что-то словно готовая обвалиться балка или электрические разряды в аппарате профессора Рентгена.
Анненков внимательно отлеживавший не только реакцию Александры, но и поведение доктора, улыбнулся и успокоительно кивнул.
– Всё в порядке, господин статский советник . Мы, хоть и ранее были незнакомы,
Спокойный тон и уверенность есаула как-то передалась Александре, и она слабо улыбнувшись кивнула доктору подтверждая слова офицера.
– Господин штабс-капитан, я ненадолго похищу вашу подчиненную. Минут на десять-двадцать, не более, - и с этими словами Анненков подхватил девушку под локоток и повлек куда-то в сторону.
Они отошли буквально на десять метров. Девушка передвигала ноги точно сомнамбула, ощущая, лишь, как держит ее этот странный офицер. Вроде и нежно, но не вырвешься.
Александра уже хотела что-то сказать, когда Борис Владимирович раскрытой ладонью остановил её, и щелчком пальцев привлёк внимание ординарца.
– Осип. Тишина.
– Есть, вашбродь, - бородатый вахмистр кивнул, и почти мгновенно вокруг них на расстоянии пятнадцати шагов, спиной к ним встали казаки, отсекая всех любопытных.
– Ну, сказывай девица красавица из каких таких годов, в это время попала.
Но вместо ответа, Александра почувствовав, что тоска и безнадёга захлёстывавшая её последний месяц, уходят, просто уткнулась в колючую орденами грудь есаула и горько, навзрыд разревелась.
– Ну, милая, всё, все...
– Аненнков гладил Александру по спине, и тихо, убаюкивающе говорил, в пульсирующем ритме, постепенно снижая темп.
– Не могу сказать, что всё кончилось, но в обиду мы тебя точно не дадим. Кого хочешь сковырнём, только скажи.
Постепенно из бессвязных реплик, и отдельных предложений есаулу удалось собрать полную картину очередной игрушки неведомых сил.
Александра, так её звали и в том времени, была дочкой крупного банкира, а в прошлом - такого же крупного бандита. В девяностые годы, он успешно подвизался на ниве рейдерства, а потом, к девяносто восьмому как отрезало. Саша помнила отца уже солидным бизнесменом, и только пара наколок на широких словно лопата руках бывшего борца-вольника напоминали о прошлом.
Отец, страстно желавший сына, и получивший его, о дочери вспоминал лишь в дни рождений и праздники, пытаясь богатством подарков компенсировать недостаток внимания. Так, Саша закончила 'второй мед' - знаменитую 'Пироговку', и работала на станции скорой помощи, наотрез отказавшись переходить в, построенный для таких же как она 'деток', медицинский центр.
В тот день она ехала на работу, когда увидела, как от лобового удара уходит в кювет Субару-Форестер. Машина сразу же загорелась, и распахнув дверцу, Александра едва успела вытащить малыша в детском кресле, на заднем сидении. Метнувшись за его мамой, потерявшей сознание, даже не успела ничего понять, как волна огня накрыла и её и машину.