Отпуск с убийцей
Шрифт:
Шофер настороженно присел на краешек стула.
— Измайлов Тихон Тимофеевич?
– спросил Афонов, заглядывая в листок на столе.
— Да. Точно так, - отрапортовал шофер.
– Тут неувязочка, начальник.
— Все-все знаю!
– взмахом руки успокоил его майор.
– Лично к вам претензий нет.
— Тогда - чего ж?..
– заерзал шофер на стуле.
– Тогда и нету разговоров.
— А вот не спешите. Вы в ночь на четырнадцатое брали в машину попутчика?
— Нет, - соврал шофер.
— Да вы не
Шофер крепко задумался.
— А что?
– спросил он наконец.
— Да ведь - преступник!
– повторил майор, страдая.
– Разве этого мало?
Шофер неопределенно шевельнул плечом.
Афонов решил подступиться с другой стороны.
— Вы же вполне деловой человек, Тихон Тимофеевич. Таких мы очень ценим. И вы можете оказать следствию вполне конкретную услугу, если.
Измайлов заметно оживился, и в глазах его появился блеск здорового, осознанного стяжательства.
— Сволочь, - сказал он с готовностью.
— Как?
– опешил майор.
— Подлец он последний, харя!
– уточнил шофер.
– Я его, как порядочного, посадил, а он меня еще напоследок обругал. И - вообще.
— Что-то не понравилось ему?
— Конечно! Кто же среди ночи будет просто так катать?! Я намекнул ему, а он.
Тут шофер спохватился, что трепанул, похоже, лишнего, и умолк. Все терпеливо ждали. Было совершенно очевидно, что понукать и торопить Измайлова - не надо. Таким людям, что б они ни делали, необходим самостоятельный разгон. Невский с улыбкой, ни во что пока не вмешиваясь, тихо закурил.
— Да обругал, подлец, - горестно повторил шофер, мучительно изыскивая пути к возможному отступлению.
– И очень нецензурно. Сказать - как?
— Потом, - быстро ответил Афонов.
– Если понадобится для протокола, детали уточните. Машину вы остановили у ворот санатория?
— Да, где-то там. Смотрю - человек рукой машет. Я - по тормозам.
— Как он выглядел?
— Обыкновенно. Трезвый. Вроде не пахло.
— Вы, наверное, не поняли вопроса, - коротко вздохнул майор.
– Ну, попытайтесь нам его обрисовать. И, по возможности, подробно. Какого он был роста, во что одет? Может быть, запомнили его лицо?..
Измайлов весь напрягся и мгновенно посерьезнел.
— Нет, лица не помню. Фары-то горели, и сам он был виден, а вот чтоб лицо.
— Но он же с вами рядышком сидел!
— Ну, рядом. А толку-то? В кабине же темно! Я все вперед глядел дорога, сами знаете, какая!.. А что до пассажира. Ну, подсадил и подсадил. Впервой, что ль?! Может, еще паспорт спрашивать?..
— Никто и не покажет, - вставил Невский.
— Вот, товарищ понимает!..
– оживленно закивал шофер.
– А пассажир он что?.. От света, чтобы не слепило, эдак вот рукой закрылся, а как на подножку вспрыгнул - так уж
— Он с вами по дороге говорил о чем-нибудь?
– спросил Афонов.
— Нет. Вроде - нет. Я говорливых вообще запоминаю, а вот этот - все молчком. Злодей.
— Так как он был одет? Припомните.
— Во что одет?
– Измайлов озадаченно поскреб в затылке.
– Да ведь как?.. Обыкновенно! То ли в куртку, то ли в плащ. Погода-то испортилась совсем! И капюшон был. кажется. А может, и нет.
— Ну, а точнее?
— Как бы вам сказать, чтоб не соврать.
– наморщил лоб Измайлов. Потом быстро посмотрел на всех сидящих в кабинете, словно силясь угадать, чего конкретно ожидают от него.
– А. это важно?
– спросил он тоскливо.
Майор утвердительно кивнул.
— Да. Вон оно как, да.
– развел руками шофер и вновь надолго замолчал.
Афонов начал нервно и с угрозой барабанить пальцами по подлокотнику.
— Знаете, что?
– пришел на помощь Невский.
– Лучше возьмите чистый лист бумаги и попытайтесь для себя нарисовать: где были ворота в санаторий, в каком месте остановилась ваша машина, откуда вышел на дорогу пассажир. Вам будет легче отвечать.
— Н-ну, попробую.
– неуверенно сказал шофер.
— Бумага, правда, паршивая, - заметил майор.
– Давно уже не выделяли. Сами мучаемся.
Афонов вытащил из ящика стола пустой бланк, отпечатанный на грязно-зеленой бумаге, перевернул его обратной, пустой стороной и протянул шоферу.
— Ручка есть, своя!
– предупредил Измайлов, достал из нагрудного кармана обмурзанную шариковую ручку и принялся чертить, положив листок на колено.
— Да что ж вы зеленым-то по зеленому водите!
– не удержался Птучка. Возьмите обычный карандаш.
— А?
– как-то странно, с растерянностью посмотрел на него шофер. Спасибо. Совсем уж!.. Купил вот стерженек в ларьке и даже не проверил, какой пастой пишет.
– Он взял карандаш и, сильно нажимая, продолжил свои чертежи. По ходу дела он пояснял: - Вот это - я, а это - он, а вот тут ворота, там - кювет. Все! Больше не знаю.
Все в комнате по очереди, с любопытством заглянули в его каракули.
— Понятно. Ну так как?
– спросил майор.
– Не вспомнили? Во что он был одет?
Измайлов растерянно пожал плечами.
— Да как будто - в куртке.
– произнес он, все еще с сомнением и хмуря брови.
— А какого цвета?
– допытывался Птучка. И неожиданно добавил: Зеленый, нет?
— Во!
– обрадовался шофер.
– Зеленый!
— Точно?
– строго сказал Невский, с напряженьем глядя на него.
— На все сто! Вот как сейчас помню: он подходит - а снаружи дождь, фары горят, от ворот к дороге как раз мостик такой через кювет, перила красные - в белые полоску. Да, все вспомнил! Мужик здоровый, на голову выше меня.