Отпуск с убийцей
Шрифт:
— Так где вы видели перила?
– вкрадчиво поинтересовался Невский.
— Ну, это.
– шофер снова беспокойно заерзал на стуле.
– А, чтоб его!.. Конечно, все напутал! Перила были у дома, где попутчик слез. Точно! Я еще тоже вместе с ним выходил - ну, поссать. Извините.
— Ничего-ничего, - подбодрил его майор.
– Вы, главное, не волнуйтесь.
Измайлов тихонько вздохнул и опустил глаза.
— Мужчина был толстый или худой?
— Худой.
— Сразу в дом пошел, когда приехали?
— Нет,
— А о чем?
— Ну, вы вопросы задаете!..
– дернулся шофер.
– О чем обычно люди говорят - совсем уж незнакомые?! И если все запоминать. Свихнешься враз! Так, то да се, о погоде, о бабах, о собаках. Во! Он сказал, что любит собак.
— Дом - совсем не знакомый?
— Да если на все дома вниманье обращать!.. Их в городе - столько!..
— А что за улица была, куда приехали? Опять не разглядели, скажете?
— Нет, улицу я помню. По ней ездить приходилось. "Майская". Самый конец. А от санатория как ехать - первый дом, с правой стороны.
Птучка с важным видом поднял палец, призывая быть внимательными всех.
— Мда, интересненько.
– пробормотал Афонов.
– Очень даже! Впрочем, как иначе?!
Из всего услышанного Невский сразу заключил, что улица со столь весенним наименованием - и есть та самая, где зверски был убит Мостов.
Но это ровным счетом ничего пока не проясняло.
— Может, все-таки припомните, хотя бы приблизительно, какое было у попутчика лицо?
– настаивал Афонов.
– Широкое, узкое, бритое, с усами, с бородой? Лысый, с шевелюрой? Сколько лет - примерно?
Измайлов тупо уставился на майора.
Судя по всему, такая лавина вопросов его попросту ошеломила.
— Хм.
– сказал он и выдал себе под нос все, что думал по этому поводу.
— Товарищ Измайлов, вы не в гараже, - с укоризной заметил Птучка.
— Виноват, - согласился шофер.
– Забываюсь, - заискивающе улыбнулся он и после этого надолго замолчал.
– Так что ж еще вам рассказать? Не знаю даже.
Он закрыл глаза и принялся с усердием припоминать своего попутчика почти двухдневной давности.
Затем он мотнул головой и с отчаянием снова выдал все, что думал по этому поводу.
Заслушавшись, Невский аж тихонько крякнул.
На сей раз Птучка не перебивал. Он понял: это совершенно бесполезно. Это - все равно, что человеку приказать дышать раз в час. Умрет!
— Ну, будет. Кое-что немножко прояснилось. Так мне кажется, - устало покивал майор.
И почти незаметно, повернувшись к водителю боком, показал Птучке глазами на дверь.
Тот, ни слова не говоря, поднялся с кресла и вышел.
Невский мигом насторожился, еще не понимая, что должно сейчас произойти.
Через несколько минут лейтенант
Но уже не один.
Глава 26
Едва переступив порог и увидав столь "представительное" собрание, Куплетов сделал изумленное лицо, набрал в легкие побольше воздуха, чтоб сразу высказаться наконец, но Афонов не дал ему и рта раскрыть.
— А, - с напускным радушием воскликнул он, - ну, слава богу, вот и вы! А мы уж вас заждались - нет и нет Куплетова!..
– Он подмигнул Невскому. Присаживайтесь! Думаю, вам тоже будет интересно.
Массовик обалдело посмотрел на всех и чинно уселся на свободный стул.
— И что же? Больше ничего не помните?
– вновь взялся Афонов за шофера.
— Нет, ничего, - вяло развел руками Измайлов.
– Что помнил - да, а так вот - нет.
Майор с довольным видом выпрямился в кресле и хитровато улыбнулся.
— Видите, Савва Иннокентьевич, этот человек - не помнит, - обратился он к Куплетову, как будто тот был в курсе всех разговоров, происходивших в этой комнате, и лишь на минутку, между делом, заглянул сюда.
Куплетов был в своей старенькой ветровке, линялой фиолетовой ковбойке и жеваных клетчатых брюках, вероятно, даже и не знавших, что такое утюг.
На короткий миг он случайно встретился взглядом с шофером, в туповатом выражении лица которого вдруг почти неуловимо что-то изменилось.
Однако Афонов, зорко следивший за обоими, тотчас же заметил это.
— Иными словами, Тихон Тимофеевич, ночной ваш пассажир был в зеленой куртке, - слегка раскачиваясь в кресле, принялся он громким голосом опытного педагога словно бы втолковывать суть нового урока, чтобы все могли его усвоить надлежащим образом.
– В зеленой куртке, да? Как эта, да? Высокий и худой. Ну, напрягите свою память, наконец!
Еще не осознав, к чему все клонится, шофер с готовностью кивнул.
— Может - он?!
– внезапно, без всякого перехода, спросил майор и резко, чуть театрально, вытянул руку, указывая на Куплетова.
Тот вздрогнул от неожиданности.
Несколько секунд Измайлов пристально изучал перепуганного массовика.
Он словно взвешивал все существующие "за" и "против", но не в смысле тот ли это в действительности человек или нет, а в плане самом примитивном: что для меня выгодней сейчас - все отрицать либо сказать "да"?
Трусливый стяжатель взял верх.
Он наконец-то распознал, верней, почувствовал, какой ответ способен удовлетворить начальство.
— Ну, естественно!
– с горячностью, быть может, даже слишком показной, вскричал Измайлов.
– Вспомнил! Это он! Он самый! Его к дому подвозил!