Отпуск с убийцей
Шрифт:
— Да черт с ним, с этим вашим актом!
– взорвался майор.
– Мне плевать, какой он: акт приемки, половой, концертный!.. Разве в этом суть?! После всего случившегося я вообще ни одному слову свидетеля больше не верю! То одно, то другое. Лишь бы выкрутиться. Как мошенник. Стыдно! Вы же в солидном месте, а не на автобазе у себя! Я вам еще устрою жизнь!.. пообещал он окончательно затосковавшему шоферу.
— Будете сухарики сосать. И воду с хлоркой из-под крана пить, поддакнул Птучка.
— Да тут дело не в словах свидетеля. Во всяком случае, не только в
– Невский неопределенно качнул головой. Конечно, то, что было, - натуральный фарс, не слишком-то красивый. Да! Но я внимательно следил за товарищем Измайловым в тот момент, когда Куплетов только вошел в кабинет.
— И что же?
– удивился лейтенант.
– По-моему, наш свидетель сидел смирно, ничего такого.
— Смирно-то смирно!
– невольно заводясь, повысил голос Невский. Стекла не бил и на пол не плевал. Но при виде Куплетова он сразу же насторожился и наверняка смекнул, что того привели не зря.
— Ну так как - смекнул?
– грозно спросил Афонов у шофера.
– Ты не молчи!
— Было дело, - согласился тот.
– Мелькнуло что-то. Да уж прямо и подумать ничего нельзя!..
– огрызнулся он тихонько, бравируя своей якобы независимостью.
Судя по всему, ничего хорошего для себя он более не ожидал, однако же морально-социальное свое падение решил обставить героически.
— Сами вы не лучше. Все - такие.
– произнес он глухо, глядя в пол.
— Ох, Тихон Тимофеевич, смотрите у меня!..
– Афонов погрозил шоферу пальцем.
– Не дразните гусей. Тихо! Чтоб я больше вас не замечал!..
— А я ведь вам хотел помочь. От всей души. Хотел - как лучше. оскорбленно пробурчал шофер и, послюнивши край засаленного обшлага рубашки, принялся стирать с ладони грязное пятно.
— Все сходится. Да, именно фиктивное узнавание, - повторил упрямо Невский.
– Человек всегда - и чаще даже неосознанно - подмечает для себя в других какие-то определенные, уже знакомые ему черты и соответствующим образом реагирует на них. А уж в такой-то стрессовой обстановке!.. Кстати, - усмехнувшись, добавил он, - подобным образом в литературе на людей воздействует бестселлер... Новизна - плюс непременный штамп: набор привычных умных мыслей, образов, сюжетных поворотов. Тогда воспринимают все. И радуются этой мнимой новизне.
— Бывает, что не мнимая, - мгновенно с важным видом отозвался лейтенант. Мол, тоже кой-чего кумекаю!..
– Хорошая-то книжка - учит. Про Тараса Бульбу, например, или "Двенадцать стульев".
— Ничему она не учит! Просто хорошую книжку читать интересно, а плохую - нет.
— Да побойтесь бога, Михаил Викторович! Нашли время лекции читать!.. с неудовольствием сказал майор.
– Бестселлеры, пропеллеры. Чушь!
— А, поди-ка, сами книжки завлекательные любите, - расхохотался Невский.
– Ну так поразмыслите немного! В нашем с вами деле.
— В моем деле я и без советов обойдусь. По крайней мере - разных там литературных.
Наконец-то счистивши пятно с руки, шофер заметно заскучал.
— Но отчего ж тогда водитель не определился сразу: вот
– удивился Птучка.
— Да все потому же!
– Невский не смог скрыть снисходительной улыбки. Он не был уверен до конца, не мог быть уверен. Что вполне понятно. И только высказанное вами предположение, сама ситуация утвердили его в мысли, что перед ним, вероятнее всего, - недавний ночной попутчик. А именно это от него услышать и хотели. На месте Измайлова я бы повел себя точно так же. И не один я. К сожалению, мы. несколько поторопились.
Афонов нахмурился и сердито надул щеки.
Он не любил, когда при посторонних ему указывали на его промашки.
Промашки промашкам рознь, это понятно и ребенку, но не будешь ведь прилюдно каждую из них оценивать и растолковывать!..
Тем более что еще какую-то четверть часа назад он уже тихо праздновал в душе свою очередную и безоговорочную, полную победу.
— Эмоционально мы слегка переборщили. И некстати была в начале разговора упомянута зеленая куртка, - с увлечением продолжил Невский. Видимо, Тихон Тимофеевич - достаточно чуткий человек. И он сразу уловил, что это - его верный шанс. Шанс и дальше скрывать свой профессиональный недостаток. Очень каверзный и для других весьма опасный, кстати. Впрочем, это уже вам решать. А когда появился Куплетов в своей ветровке, для свидетеля все стало яснее ясного. Разве я не прав?
Шофер угрюмо кивнул.
Похоже, он уже похоронил надежду сберечь за собой место на родимой автобазе. И уж ладно - только это! Лишь бы хуже не случилось!..
— Ну так я могу идти? Все?
– преданно взглянул Измайлов на майора. Если надо будет вспомнить что-нибудь еще. Вы знаете, где я.
— Сейчас, навспоминались!..
– оборвал его Афонов.
– Начудили, понимаешь, праздник для души. Теперь расхлебывать придется!
— Мы сообщим в ГАИ, на автобазу.
– ласково промолвил лейтенант. Порядок должен быть во всем.
— А если я, ну, очень попрошу вас?
– вкрадчиво закинул удочку Измайлов.
— Вы на что-то намекаете, милейший? Кому вы это говорите?!
– делая наивные глаза, спросил майор.
– Вот так - при всех, в открытую? А вам не кажется. Вы, Тихон Тимофеевич, в своем уме?
Но эта очевидная угроза на шофера не произвела никакого впечатления.
Уж здесь-то он калач был тертый и прекрасно изучил необходимый церемониал!..
— Так я ж и вправду - очень вас прошу. Вот прямо тут, - сказал он твердо.
– А?
Майор и лейтенант переглянулись.
— Ладно, - подытожил Птучка.
– Вы пока - ступайте. Но мы скоро вызовем вас снова, не надейтесь увильнуть! Тогда уж и решим, как вас примерно наказать.
— Да-да, я понял. Я приду, - заторопился сразу же Измайлов и, кивая на прощанье всем, как заводной болванчик, начал задом пятиться к двери. Премного благодарен. Прямо завтра и приду.
— Не завтра, а когда мы скажем!
– повысил голос Афонов.
– И будем долго разговаривать. Так что готовьтесь. До свидания. И в светофор или в какой-нибудь фонарный столб не врежьтесь!..