Отражение
Шрифт:
Уцелевший в ночи и времени дом стоял у перекрестка — хорошее место для таверны. Внизу большой зал, камин, стойка из гладкого черного камня. Затем кухня, где сохранились и горшки, и тарелки. И объедки тоже нашлись — горка костей, обглоданных тварями ночи. То ли свет их спугнул, то ли Веник, но пахло тут отвратительно. А черная чешуя шуршала под ногами как опавшие листья.
Я поспешно вышла наружу, взглянула вверх. Зеркальный петушок сверкал и указывал в ночь. Чаросвет держался на нем, но уже потухал, а вороны, привлеченные
— Она остроконечная, — заметил Бастиан, встав рядом со мной. — В Порожках крыши плоские.
И стояла таверна на широком фундаменте, основательно и прочно. Каменный забор огораживал солидный кусок земли, как будто здесь когда-то был огород. Не на крыше, как в Сумерках, а прямо внизу. Как будто эти заиндевелые камни могли давать урожай.
— А над окнами были карнизы, — добавил Бас. — Тут вешали шторы. Как на солнечной стороне.
— Но очевидно, что это не конечная точка маршрута, — сказал Монтега, затянув потуже свой шарфик. — Давай, светани еще, Бастиан.
Бас покачал головой, повернулся назад. Веник прибежал, встав перед ним, и зарычал тихонько.
— Это станет маяком для того, кто по-прежнему идет за нами.
— Тогда предлагаю его дождаться, — сказал Монтега. — Хочется уже размяться в этой промозглой ночи.
— Дадим бой! — с энтузиазмом подхватил Ларг, но Ронда закатила глаза и придержала его за плечо.
— Мы не знаем, сколько их, — напомнила она. — А при первой стычке мы потеряли Крона, еще двоих наших ранили.
Я лишь надеялась, что с Фалько и Элмой все хорошо. Без рыжего друга на душе кошки скребли.
— А если это Алеф? — спросила я. — Он говорил, что догонит.
— В любом случае, нам придется сражаться, — сказал Монтега. — Не с теми, кто позади, так с теми, на кого рычит пес.
Веник и правда оскалил зубы, медленно повернулся. Я тоже чуяла тварей ночи. Они прятались за развалинами строений, скрывались в оврагах, ждали…
— Твари не станут нападать, — ответила я. — Им… интересно.
— Хорошо, когда рядом королева ночи, — хмыкнул Монтега. — Что дальше, Мэди? Что твоя темная кровь? Молчит?
— Отстань от нее, — одернул его Бастиан. — Давай лучше прикинем. Флюгер горит, и за нами придут. Если устроиться не в доме, а вон в той стороне, на холме, будут просматриваться все подступы.
Они принялись обсуждать возможность засады, а я попятилась и отошла на пару шагов.
Бастиан пытался найти дорогу чаросветом. Но у седьмого дома были и чары тьмы.
Звезды затянуло облаками, ночь стала густой и почти осязаемой. Я вполне освоилась в темноте, а она привыкла ко мне. Признает ли ночь свою королеву?
Я иду домой. Откройте мне двери.
Тень выплеснулась и поползла во все стороны, расплываясь кляксой. Никто ничего не заметил: парни все препирались, Ронда не отставала, Ларг смотрел на нее влюбленно. Только Веник опустил морду, понюхал
Где мой дом? Куда ведет моя судьба?
Тень растекалась все дальше, делилась на реки, потом — ручейки. Свет не может показать дорогу туда, где царит тьма. Пусть она сама найдет путь.
Веник жалобно заскулил и прижался к ноге Бастиана, а я прикрыла глаза, чувствуя, как ручейки моей тени собираются в полноводную реку, которая подхватила меня и понесла вперед, словно легкую лодочку. Я знала, где дом, и летела туда, как птица в гнездо.
Бастиан поймал меня за руку. Сглотнув, я открыла глаза и посмотрела на него. Оказалось, я успела отойти довольно далеко и от друзей, и от старой таверны со сверкающим петушком на гребне остроконечной крыши.
Наваждение прошло, но незримая нить, что протянулась в глубину ночи, ощущалась крепкой как струна.
— Я покажу дорогу, — сказала я.
Однако сперва мы решили устроить привал. Ронда достала бутерброды и воду, Ларг все кружил возле нее точно шмель над цветком. Монтега молчал и поглядывал на меня, как будто вновь что-то задумал.
— Надо бы нам разделиться, — сказал он, и я замерла с краюхой у рта.
— Если струсил и хочешь назад — так и скажи, — промычала Ронда с набитым ртом. — А то все юлишь, как хорек.
— Я как раз пойду вперед, — ответил Монтега, придирчиво оглядывая свой бутерброд. — А ты останешься.
— С ума сошел? — возмутилась я, и Веник, будто разделяя мои чувства, коротко тявкнул. — Нас и так мало! А ты хочешь отдать Ронду врагам?
А заодно и Ларга. Ведь ясно, что он ее не бросит.
Я глянула на Баса в поисках поддержки, но он задумался и не спешил возражать. Ронда тоже молчала, и Кейден продолжил:
— У Роны есть магическое кольцо Мэди, — напомнил он. — Она может стать невидимкой. А если обнимет Ларга или возьмет за руку, но лучше — прижмется покрепче…
— … то чары закроют обоих, — подхватил Бас. — Дождетесь Алефа и пойдете за нами, или вернетесь домой.
— А Серые? — спросила я. — Они убили Крона. Думаешь, ты сильнее его?
— Я не стану драться, — ответила Ронда. — Я собью их с толку. Они отойдут за вами, а я светану чаросветом. Они назад — тут никого. Потом снова. Ну, ты поняла. Пусть бегают туда-сюда как ошпаренные.
Она осклабилась, показав белоснежные зубы, стащила шапку, взъерошив короткие красные волосы, и в этот момент показалась воплощением символа своего дома — боевой красной псицы, хитрой и жестокой.
— Побегают, вспотеют, потом их продует на холодном ветру. Они заболеют и умрут от воспаления легких, — подытожил Монтега. — Такой вот долгоиграющий план.
— Конечно, это опасно, — нахмурился Бастиан. — Но может дать нам фору. Ронда, только не лезь на рожон!
— А если твари? — встряла я. — Сейчас я держу их подальше, но если уйду…