Отражение
Шрифт:
Пыль поднялась, закрыв звезды облаком, и постепенно все стихло.
— И как нам теперь добраться? — спросила Мэди, и ее губы обиженно дрогнули.
— Не смотри на меня так, я не специально, — просипел Монтега, оттягивая шарф. — Я очень стройный и легкий, и дело однозначно не во мне.
Лицо у него покраснело, и на шее наливалась багровая полоса синяка. Главное — живой. Веник сунул нос к Монтеге и от души облизал его физиономию.
— Фу, — скривился тот, небрежно отпихнув пса. — У тебя из пасти воняет! Мэди, где ты взяла огурцы?
— На кухне
Кей скривился и брезгливо вытер щеку рукавом. А Бас подошел к краю рва, пыль над которым оседала плотным туманом.
— Обойдем, — предложил он. — Город, судя по всему, здоровенный. Должны быть еще подходы.
Однако вскоре они решили сделать привал. Цель была так близка, и этот несчастный мост, рухнувший в пропасть, казался издевкой богов. Мэди хмурилась, и в ее глазах была сплошная ночь без проблеска звезд. Наскоро перекусив, она завернулась в одеяло и улеглась у валуна, укрывшись от ветра, а Веник устроился рядом.
— Пес теперь любит ее больше, чем тебя, — тихо заметил Монтега.
Бас втайне мечтал, что Кей решит помолчать и поберечь голос, но он никак не затыкался.
— Пусть любит, — сказал он. Как ее не любить?
Кейден осторожно массировал шею, и из-под кончиков его пальцев сыпались целительные искры чаросвета. Багровая полоса от шарфа уже не казалась такой пугающей, того гляди — полностью заживет.
— Скажи лучше вот что, — задумчиво произнес Бас. — Когда я вытаскивал тебя на мосту, ты как будто удивился.
Монтега пожал плечами, не переставая лечить свою шею.
— Возможно. По логике вещей, я третий лишний. Это было неразумно с твоей стороны — рисковать ради меня.
Бас вздохнул и покачал головой.
— Иногда ты говоришь ужасные вещи, — пробурчал он, не зная, что еще сказать. Не признаваться же, что теперь он считает Монтегу не таким уж засранцем, как раньше.
Поморщившись, Кей посмотрел на содранный ноготь и совсем не аристократично засунул палец в рот.
— А вот Мэди, похоже, согласна со мной, — добавил он позже.
— Ты о чем? — нахмурился Бас.
— Она даже не дернулась меня спасать, — сказал Монтега. — Не заметил?
— Шутишь? Она была рядом!
— Когда в опасности оказался ты. Ради меня — нет, она бы не рискнула. Думается, крошка тень куда прагматичнее тебя, Альваро. Но это даже хорошо для правителя дома. Держись ее, приятель. Пока она тебя любит, не пропадешь.
Монтега прикрыл ресницы, но сияние чаросвета выдавало его в ночи — он наблюдал за ним, изучал его реакцию.
Бас усмехнулся и шутливо ответил:
— Может, ты и прав. Надо было скинуть тебя в тот ров. Принести в жертву богине тьмы, и она пропустила бы нас в свой дом.
— Я нисколько не удивлюсь, если это правда, — вздохнул Монтега. — Тьма хочет крови. Ей нужна жертва. Искупление. Ты ведь не думаешь, что свет вспыхнет от вашего поцелуя или даже акта любви на каком-нибудь алтаре? Нет, Себастиан, просто не выйдет. Предательство такого масштаба не искупить поцелуем.
— Давай поспим, —
— Ты — нет, — покачал головой Кейден, сползая по каменистой земле и укутываясь в тулуп. — А вот Мэди на все готова ради света для своих убогих Сумерек. Меня она пустит в расход без всяких сомнений. А может, и тебя.
Он уткнулся носом в шарф, и свет между ресниц погас. А Бастиан лег позади Мэди, устроив ее голову на своем локте. Ее волосы пахли так же — ягодами и ночным лесом. Его невеста. Почти жена. Он носил кольцо, которое она надела ему на помолвке, с гордостью.
Бас погладил подушечкой пальца перышки, летящие по тонкому ободку. Монтега — ядовитый змей, и непонятно, говорил он всерьез или издевался. Но сейчас Бас не мог перестать думать: что для Мэди дороже — их любовь, или ее седьмой дом?
***
— Войска у стен города!
Слуга даже не постучался — распахнул дверь рывком, выкрикнул в лицо новость и теперь стоял и таращил глаза.
— Альваро решил наступать на город Монтега? — уточнил Эльгред. Это походило на глупый розыгрыш. — У Артиреса у самого под стенами враги, с чего бы ему нападать! Ты вообще соображаешь, что несешь?
— Не под теми стенами, — стушевался пацан.
Молодой совсем чар, чем-то похожий на Кейдена — голубые глаза, светлые волосы. От младшего так и не было вестей. Доложили, что он ушел в ночь вместе с Альваро и девочкой — и на этом все. Потом еще был бунт в шахтах, но вряд ли это коснулось Кея. Эльгред как раз закончил читать последние донесения.
— А под какими же? — спросил он, поднимаясь из-за стола и откладывая бумаги.
— Со стороны белых псов, — закончил парень уже спокойнее. — Они требуют проход через земли Монтега.
Значит, старый пес Освальд все же решил вступить в войну. Бог знает отчего, но Эльгред почувствовал себя разочарованным. Он вышел из дома, сел в ожидающий его чаромобиль, спрятавшись от палящих лучей солнца, опустил шторку на стеклах. К воротам его доставили быстро, и, поднявшись на стены, Эльгред увидел белое войско, приближающееся к стенам Монтега. Первый отряд уже стоял у ворот, и кони с нетерпением били копытами, поднимая песок. Но куда больше внимания привлек легкий шатер на колесах, у которых лежал белый пес, такой же облезлый и старый как Освальд.
— Приветствую сынов белого пса, — сказал Эльгред, оглядывая троих рослых мужиков. — А где же он сам?
Из шатра выбрался Освальд и махнул рукой.
— Так и будешь держать меня на солнцепеке? — прокряхтел он. — Где твое гостеприимство, Монтега? Или хотя бы уважение к старшим?
Эльгред не отличался ни тем, ни другим, но все же отдал приказ открыть ворота. А потом проследил, чтобы тяжелые створки снова сомкнулись. Поспешные решения — тоже не его конек.
Освальд подошел к нему, и Эльгред отметил, что старик сдал еще больше: пятнистый череп просвечивал сквозь редкие седые космы, брыли отвисли, как у дряхлого пса. Но чаросвет в глазах еще не погас.